— Йа Аллах, Твоя щедрость безгранична! Теперь Ты дал мне то, о чем я просил, и Ты захотел исполнить мое желание, дав мне даже больше, чем я хотел. Поэтому, чтобы не оскорбить доброту Твою, я принимаю это пожертвование как есть, хотя в этом кошельке на один динар больше, чем я просил. — И, сказав это, он привязал кошелек к своему поясу и пошел себе своей дорогой.
Но когда поглядывающий за ним еврей увидел, что Гоха таким образом взял кошелек и тихо ушел, он пожелтел от горя и почувствовал, что от гнева кровь готова хлынуть у него из носа. И он выскочил из своего дома и побежал за Гохой, крича ему:
— Погоди, Гоха, погоди!
И Гоха остановился и, повернувшись к еврею, спросил его:
— Что с тобой?
А тот ответил:
— Кошелек! Верни мне мой кошелек!
И Гоха сказал:
— Вернуть тебе кошелек со ста одним динаром, которые дал мне Аллах?! О пес, разум твой помутился сегодня утром в черепе твоем! Или ты думаешь, что я должен отдать его тебе, как вчера?! Подумай-ка хорошенько! Неужели я готов оскорбить Всевышнего, подумав, что Его щедрость недостойна меня?! Я знаю, что в этом кошельке есть еще один динар, помимо сотни, но другим он не повредит. Что же до тебя, то иди отсюда!
И он схватил большую узловатую палку и сделал вид, что собирается со всего маху опустить ее на голову еврея. И несчастный отпрыск Иакова был вынужден вернуться домой с пустыми руками и вытянутым до земли носом.
Однажды Гоха слушал в мечети проповедь имама. И проповедник на этот раз разъяснял своим слушателям один из пунктов традиционного права, говоря:
— О правоверные, знайте, что, если муж выполняет с наступлением темноты долг хорошего мужа по отношению к жене своей, он будет вознагражден Дарителем благ, как если бы он принес в жертву овцу. А если законное исполнение долга происходит в течение дня, это будет засчитываться как освобождение раба. А если это будет сделано посреди ночи, то такое действие будет равноценно принесению в жертву верблюда.
И, вернувшись домой, Гоха рассказал об этом жене своей. Затем он лег рядом с нею, чтобы заснуть. Но женщина, охваченная неистовым желанием, сказала Гохе:
— Поднимайся, о сын Адама, и потом преподнесем Аллаху овцу.
И Гоха ответил:
— Хорошо.
И они проделали свои дела и снова легли. Но ближе к середине ночи ненасытная снова ощутила желание, и она разбудила Гоху и сказала ему:
— Иди сюда, о сын Адама, и потом преподнесем Аллаху верблюда.
И Гоха…
В эту минуту Шахерезада заметила, что приближается утро, и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
И Гоха проснулся, застонал, с полузакрытыми глазами выполнил нужную работу и тут же снова заснул.
Однако тем же утром жена его, охваченная новым желанием, растолкала Гоху, разбудив его, и сказала:
— О сын Адама, проснись скорее, чтобы мы еще до восхода солнца успели вместе сделать то, что хотим, получив от Дарителя благ добро за освобождение раба.
Однако на этот раз Гоха ничего не предпринял и ответил:
— О женщина, а что может быть хуже, чем рабство мужчины, которого заставляют приносить в жертву своего малыша? Оставь же дитя отцу своему и освободи меня первым, ибо я раб твой!
А в другой день в другой мечети Гоха благоговейно слушал имама, который сказал:
— О правоверные, знайте, и в особенности те, кто избегает женщин для того, чтобы заглядываться на мальчишеские зады, что каждый раз, когда правоверный совершает свои дела с супругой своей, Аллах создает беседку в раю для их ближних.
И Гоха, вернувшись домой, рассказал об этом жене своей, не придав, впрочем, этому большого значения. Однако жена его, которая никогда не выпускала из одного своего уха то, что вошло в нее через другое, подождала, пока их дети легли в постель, и сказала Гохе:
— Пойдем, пойдем построим беседку для наших детей!
И Гоха ответил:
— Не возражаю!
И он поработал своим инструментом каменщика, засунув его в ступку с раствором, а потом лег спать. Однако час спустя неуемная ступка разбудила Гоху и сказала ему:
— Я совсем позабыла, что у нас есть дочь, которая рано или поздно выйдет замуж и будет вынуждена жить отдельно от нас. Давай соорудим беседку и для нее.
И Гоха сказал:
— Йа Аллах! Ну пусть мой малыш поработает ради девочки!
И он поместил своего малыша в колыбель, которая звала его.
А потом Гоха лег на свой матрас, заснул и захрапел. Но посреди ночи жена потянула его за ногу и потребовала, чтобы они сделали беседку для ее матери.