Выбрать главу

— О госпожа моя, ты восхищаешь нас, освещаешь и украшаешь эту залу своим присутствием! Но в каком бы восторге ни были мы, предводители джиннов, мы хотели бы услышать игру твою на лютне и твое пение, ибо ночь, распростершая над нами крылья свои, продлится недолго. И прежде чем она закончится, сделай нам одолжение, о Дивное Сердце!

И Тохфа ответила:

— Слышать — значит повиноваться!

И она взяла свою лютню и так чудесно заиграла на ней, что тем, кто ее слушал, показалось, что весь дворец заплясал, как корабль на волнах. И она пропела следующие стихи:

Мир вам, мои друзья, подруги! Кто верен мне, узнайте же меня! Услышьте голос мой, что слаще ветерка, Нежнее плеска струй прозрачнейшей воды, Ведь эти звуки, что несутся из души, — Чудесное лекарство для всех тех, Кто верен в дружбе мне!

И предводители джиннов, услышав эти стихи и музыку, пришли в экстаз от наслаждения. И уродливый Маймун, этот злодей, был так взволнован, что стал танцевать, воткнув палец в зад свой.

А шейх Иблис сказал Тохфе:

— Пожалуйста, сыграй еще другую мелодию, потому что от удовольствия, которое переполнило сердце мое, у меня в груди замирает дыхание и останавливается кровь!

А царица Камария встала и подошла к Тохфе, чтобы поцеловать ее между глаз, и она сказала ей:

— О свежесть души моей! О ядрышко моего сердца! — и тоже стала умолять ее сыграть еще раз.

И Тохфа ответила:

— Слышать — значит повиноваться!

И она спела следующее, аккомпанируя себе на лютне:

Когда тоска мне переполнит душу, Надежды я лелею в тишине, Что беды все растают, словно воск. И если ты терпению послушна, Все дальнее приблизится, лишь надо Смиренно ждать, всю данность принимая.

И она спела эти строки таким красивым голосом, что все предводители джиннов заплясали. А Иблис подошел к Тохфе, поцеловал ее руку и сказал ей:

— О чудесная, не злоупотреблю ли я щедростью твоею, если попрошу спеть еще одну песню?

И Тохфа ответила:

— А почему не просит Камария?

И юная царица тотчас подбежала и, целуя обе руки Тохфы, сказала ей:

— Клянусь жизнью моей! Спой еще!

Но она сказала:

— Клянусь Аллахом! Мой голос устал, но если вы не возражаете, я расскажу, о чем поют зефир[58], цветы и птицы. И для начала я расскажу, о чем поет зефир.

И она отложила свою лютню в сторону и среди всеобщей тишины, глядя на обворожительные улыбки повелителей джиннов, сказала:

— Песня зефира такова:

Я вестник влюбленных, я несу вздохи тем, кто страдает от любви. Я честно передаю секреты влюбленных и повторяю слова так, как услышал их. Я мягок для тех, в чьем сердце живет любовь. Для них мое легкое дыхание, я лишь слегка подшучиваю над ними. Да, я могу менять поведение по отношению к любовнику: если он хорош, я овеваю его своим ароматным дыханием, однако, если он зол, я досаждаю ему неприятными вздохами. Когда я заставляю трепетать листву, влюбленный не может сдержать вздохи свои. Когда мой шепот начинает ласкать его, он рассказывает о своих страданиях на ухо своей возлюбленной. Моя суть — сладость и нежность, я подобен раздающимся в воздухе звукам лютни. И если я бываю скор, то это не результат тщеславного каприза — я лишь пытаюсь следовать за своими сестрам — временами года, — я подчиняюсь их закономерной смене. Говорят, что я бываю очень кстати и бываю очарователен. Весной я дую с севера, заставляя деревья цвести и тьму — уступать место свету. В жаркое время года я дую с востока, помогаю фруктам налиться, чтобы они вошли в полную красу свою. Осенью я прилетаю с юга, чтобы любимые мною плоды достигли своего совершенства и вовремя созрели. Наконец, зимой я лечу с запада. Так я избавляю своих дорогих друзей — деревья — от утомительного веса плодов их, и я сушу листья, чтобы ими могли украситься ветви их. Я заставляю цветы болтать, помогаю урожаю созреть и дарю водяным потокам их серебристые струи. Я разношу пыльцу пальм, нашептываю влюбленным тайны их сердец и рассказываю о пламени, зажигающем в них любовь. Мое благоуханное дыхание возвещает страннику на пути любви, что он приближается к шатру своей возлюбленной.
вернуться

58

Зефир — устоявшееся в русской традиции греческое наименование западного ветра, теплого и влажного, который дует с побережья Атлантического океана и имеет довольно высокую скорость, порой достигающую силы бури. В древнегреческих мифах Зефир — сын бога звездного неба Астрея и богини зари Эос; олицетворял западный ветер, который, по мнению древних, господствовал в Средиземном море с весны и наибольшей интенсивности достигал к летнему солнцестоянию. Образ бога в западном Средиземноморье характеризовался силой и непостоянством, так как он, хотя и теплый, часто приносил с собой дожди и даже бури, в то время как в его восточной части Зефир почти всегда был легким и приятным. Зефир как символ приятного и легкого ветерка — частый поэтический образ.