В деревеньке все по большому счету жили дружно. Лекаря не было, повитухи да и судьи тоже. Поэтому за всем следил кузнец. И судил, и лечил, и по хозяйству «помогал». Поэтому в Мушках все опасались болеть, ругаться, но бабы рожали исправно. Так и продолжалось бы дальше, если бы Палыч не обрел силу колдовскую, страшную…
***
— Никодим, а Никодим. Я вдруг в себе силу учуял. Давай я в город поеду, тайные знания обрету, — уже третий день изводил кузнеца Палыч, не боясь его гнева. А Никодиму уже и сил не было гневаться. Пару раз чуть по уши в землю его не вбил, откачивали потом всей деревней, и не помер же, паразит живучий.
В голову пришла мысль: — А вдруг и вправду в Палыче эта бесовская сила сидит? Но учеба стоит дорого. Деревня такое не потянет. Да и зачем им колдун? Баб портить? Так это он и сам могёт. Мужиков из соседнего села пугать? Так это Бабариха, вдова в третьем поколении и сама справится. Не зря же ее все мужики с ладаном третьей дорогой обходят.
— Ну и на кой-нам колдун сдался?
— Не колдун — а маг.
— Что конь, что кобыла — все одна животина.
Новообращенный колдун шумно вздохнул и посмотрел на кузнеца с укоризной. Ну и что ты докажешь бестолковому? Не видит, что это сплошная польза. Стань он магом — деревня процветать начнет.
Он же и дождик, когда нужно наколдует, и от волков защитит, и болезни прикосновением вылечит.
— Эх вы! Стадо сиволапое, — еще раз демонстративно вздохнул он и провел тонкими пальцами по длинным волосам.
Никодиму длинные волосы у мужчин совершенно не нравились. Можно даже сказать выбешивали его знатно. Поэтому в Малых Мушках все мужики ходили с короткими волосами. Исключением был только Палыч, который уверял, что сила колдовская спрятана именно в них.
Вот и сейчас кузнец незаметно вытащил из-за пояса ножницы и хотел быстро отрезать сколько волос, сколько сможет, мол нет волос — нет проблем, но его остановил нечеловеческий крик. То ли пожар начался, то ли баба рожала.
— Да что такое?! Вы почему мне сосредоточится не даете?! — мужчина во гневе повернулся в сторону шума и упустил ту единственную возможность привести колдуна в вид мужеский.
— Да там Бабариха мужика изловила, — весело засмеялась Никаноровна, старуха со стажем. Ей уже сто лет — два года назад было. Уже и внуков схоронила, а тот свет ее все не принимал.
— А кричит кто?
— Да мужик и кричит.
— И чего?
— Упирается…
Палыч, даже не заметив, что чуть не лишился своего достояния, поспешил на окраину деревни, к старому дубу. Там ему лучше думалось и грустилось.
Пробежав по улице и оббежав стороной дом Бабарихи, где уже наступила подозрительная тишина, мужчина оказался у последнего дома, где его догнала Никаноровна.
— «Уж не ведьма ли она? — даже испугался Палыч. — Вон как бегает. А уже старше всех в деревне».
— Слыхала в тебе сила появилась, — хитро прищурилась старуха.
— Ага, — решил не скрывать он. Все равно все узнают.
— А какая?
Такого вопроса он даже и не ожидал. А какая она может быть? Волшебная, да и волшебная.
Никаноровна, увидев на лице мужчины замешательство, усмехнулась, сверкнув последним зубом и подняв в небо костлявый палец объявила: — Сила бывает разная. Всего существует четыре стихии: огонь, вода, земля и воздух. А твоя стихия какая?
— Не знаю, — как-то сник новообращенный маг. — Я за это и не думал. А что мне теперь делать?
Никаноровна задумалась и вытянув из кармана кривую веточку, немного ее пожевала, сплюнула на землю и растерла плевок ногой.
— Вот, что… Иди к камню у дороги. Тому огромному. И скажи ему: Силу выбираю я огненную, или воздушную, ну или какую захочешь. Понял?
Мужчина усиленно закивал. Чего уж не понять. Даже дитя малое справится. Иди к камню и выбирай себе вид магии.
Задумавшись о выборе, Палыч твердо решил выбрать огонь. Ведь огонь — это самая сильная стихия. Огненным магов все боятся. И никто больше никогда не станет с него смеяться, обзывая мощей. Да и огненный маг Палыч звучит достойно.
Наскоро поблагодарив старуху за совет, колдун помчался к камню, но когда пришел к нему и положил руки, стало ему грустно. Ну выберет он огненную силу, а вдруг ему вода понадобиться? Или воздух?
Стоял до вечера не решаясь выбрать что-то одно, и не заметив как его сморил сон, начал дремать.
Проснулся от громкого щелчка ножницами над ухом. Открыв глаза, увидел, как одна длинная прядь легко и беззвучно упала на землю.