"Ризоплас... Почему я раньше ничего не слышал об этой планете? Откуда они вообще могли взяться? Не Федерация, не Торговая лига, не Чужие... Хотя, почему не чужие? Они сказали, что в их союзе такой планеты нет... Врут? Да не должны... Да и название не Чужое... Неужели последний осколок Эпохи Изоляции? И почему футбол? Зачем эти ультиматумы? Какой-то отбор? Нет. Слишком сложно... Экспансия? Запугивание? И оружие... Что же это за оружие?"
Виктор засмотрел "до дыр" видео последних минут Эдема. Снимали с двух королевских катеров одновременно. И с обеих сторон одно и то же. Планета не взорвалась, нет. Она просто тихо рассыпалась на несколько почти одинаковых кусков. Ни взрыва, ни пыли, ни шума... Цветущая планета - и несколько безжизненных астероидов. И все. Приборы не засекли ничего и никого в районе звездной системы Эдема. Никого и ничего.
Выбор планет. В этом выборе нет никакой системы и логики. Вообще никакой. Планеты, которые получили ультиматум, казалось, были выбраны наобум. Новая Голландия - планета всеобщего разгула и вседозволенности, Эдем - курортный рай, Бекхэм - одно сплошное футбольное поле и Земля - заповедник истории и место обитания правительства Федерации. Ничего общего!
А если идти от противного? Эдемцы и бекхэмнианцы описывают одну планету, но разные команды. С эдемцами играли люди, с бекхэмнианцами - чужие. Чужие и люди, живущие на одной планете? Немыслимо! Невозможно! В прошлом были попытки совместного проживания людей и Чужих на одной планете. Не единичные попытки... Но все, ВСЕ провалились. Слишком мы разные. Сотрудничество? Да! Торговля? Конечно! Совместное проживание? Нереально!
"Нереально? А вот на этом Ризопласе живут... Может, они так взаимную агрессию выплескивают во вне? Этими ультиматумами и матчами..."
Рядом более активно завозилась Сандрин.
- Виктор, они сели! Мы должны быть перед катером раньше, чем откроют люк...
- Ага. С чего бы это? - Виктор был зол из-за потерянного времени. - Им, значит, можно черти где летать, а мы должны вытягиваться по свистку?
- Этикет, Виктор! - Сандрин чуть не плакала. - Им положено опаздывать от сорока минут до полутора часов. Нам оказали нереальное уважение, приземлившись ровно через сорок минут от назначенного времени и ни секундой позже!
- Сандрин, - вкрадчиво сказал Виктор, поднимаясь и приглаживая рукой волосы, - напомните мне потом спросить у Вас, какого черта мы торчали тут эти сорок этикетных минут!
И Виктор первый окунулся в марево посадочного поля.
*****
Пожилой мужчина смотрел на свою юную спутницу и облегченно улыбался. Все-таки он правильно сделал, что полетел на Землю сам и взял внучку с собой.
После гибели их родной планеты внучка напоминала робота - ни чувств, ни эмоций, ни улыбки, ни слезинки. Ни единого проблеска интереса ни к чему... А сейчас она чуть ли не плющила нос об экран, играющий роль окна в их каюте.
- Дед, скоро сядем? - повернулась к нему девушка.
- Через семь минут.
Внучка поджала губы и что-то буркнула себе под нос. Дед улыбнулся, прекрасно зная ход ее мыслей.
- Милая, не мы придумали этикет и не нам его отменять.
Девушка оторвалась от "окна", подбежала к мужчине и обняла его.
- Дедуль, спасибо что настоял, чтобы я полетела с тобой. Земля - это то, что нужно.
- Конечно, солнышко, у тебя же самый мудрый дед во вселенной.
"Прошу занять посадочные кресла и пристегнуть ремни!" - разнесся по кораблю металлический голос.
Девушка одним прыжком оказалась в удобном кресле, мгновенно принявшем очертания ее тела, и пристегнулась.
Дед чинно сел в свое, пряча улыбку в седых усах.
Корабль чуть дрогнул и пошел на посадку. И вот он твердо стоит на плитах взлетно-посадочного поля.
Виктор стоял перед кораблем практически на вытяжку и ужасно злился. Мало того, что было очень жарко, мало того, что он вынужден был слушать бубнение Сандрин, которая пыталась впихнуть ему в голову этикетные мудрости уже несуществующего Эдема, так у него еще просто невыносимо чесался нос. Так хотелось почесать его, взъерошить волосы, мгновенно оказаться в прохладе своего кабинета и заняться, наконец, неотложными делами. А приходилось стоять и ждать. Стоять и ждать, когда же откроется люк, выйдут те, из-за кого Виктор теряет драгоценное время, и можно будет наконец-то уехать из этой жары. Стоять, ждать и злиться...