"Прости меня, прости!" - шептали губы между тихими всхлипами.
- Ты плачешь? Что случилось? Тебя кто-то обидел?
Девушка открыла глаза и встретила взволнованный синий взгляд. Виктор стоял у бортика и озабоченно хмурился.
- Вы что, за мной следите? - нахмурилась девушка.
- Нет, - улыбнулся Виктор. - Я, честно говоря, рассчитывал, что тут никого не будет. Но рад встретить тебя и поплавать в хорошей компании. Так почему ты плачешь?
- Я очень тоскую по дому. Иногда такая безысходность накатывает... Я ведь очень долго как замороженная была. На Земле стала вновь улыбаться, а на корабле впервые заплакала. И теперь глаза на мокром месте. Чуть что-то похожее на Эдем - звук, отсвет - и я уже рыдаю. И я понимаю, что мне всю жизнь теперь не избавиться от этого чувства вины.
Виктор спустился в бассейн и плавал рядом с принцессой.
- В чем твоя вина?
- В убийстве планеты, - тихо сказала принцесса. - Мы убили ее.
- Нет, Елена, нет. Причем тут ты? Ты, да и любой другой, никто не смог бы остановить разрушение планеты. Ответственность - это хорошо. Но нельзя на себя брать ответственность за всё и всех.
- Я объясню Вам, - девушка потянула мужчину на мелководье. - У Вас хорошее воображение?
- Раньше не жаловался. А что?
- Я буду рассказывать, а Вы представляйте, - прохладные руки принцессы закрыли Виктору глаза, и девушка зашептала: - Представьте небо такое ярко-голубое, какое бывает на Земле только ранней осенью. И по этому небу плывут легкие белые облака, похожие на перышки. А ночами небо такое черное и похожее на теплый мягкий бархат, что хочется потянуться и погладить его. И на этом небе такие крупные звезды, что хочется собрать их в горсть и сделать ожерелье или украсить волосы... А море! Синее-синее, с маленькими белыми барашками, которые набегают на золотой песок и что-то шепчут тебе. А ночью море спит. И можно услышать его дыхание, мерное и глубокое... В наши лагуны никогда не доходили шторма. Сама природа позаботилась об этом - естественные волнорезы окружали наши лагуны. И с берега или с лодки можно было безопасно наблюдать буйство стихий. А горы...Какие красивые на Эдеме были горы! Их ледяные шапки сверкали на солнце как бриллиантовые. Горы напоминали корону, корону нашей планеты... Леса. Таких лесов нигде никогда не было и уже не будет. Огромные сосны, которые не обхватить и нескольким людям. Их верхушки, казалось, задевают небо и по ночам срывают с него звезды. Стволы этих сосен были такими теплыми, что, прижавшись к ним, можно было ощутить тепло близкого человека. А пространство между деревьями было засыпано хвоей. И она была такая мягкая, что по ней можно было ходить босиком! И все вокруг просто залито солнечным светом... А еще у нас были вулканы. Но все они находились далеко от материков, в море. И к вулканам возились экскурсии, полюбоваться дикой красотой извержений. А еще были сады и виноградники, любовно выращенные несколькими поколениями эдемцев. На полях паслись единороги. Более красивых животных я никогда не видела... Представили?
Виктор заворожено кивнул. Картины, одна другой прекрасней, проносились перед его внутренним взором: и громадные сосны, и величественные горы, и темное звездное небо, и вздыхающее море, и вставшие на дыбы белоснежные единороги...
- А мы все это уничтожили. Папа, мама, дед, я и тысяча добровольцев остались на Эдеме последними... Мы валили наши великолепные леса, вырубили до последнего дерева... Мы сорвали ледяные шапки с гор и срыли их почти до основания. Мы опустошили недра, выловили всю рыбу и моллюсков из моря.... А под конец разразилась буря... Дождь хлестал плетьми, ветер выл и плакал, тучи были такие черные, что днем казалось, что наступила ночь... Казалось, что сама планета рыдает и проклинает нас... Планета была уже мертва, когда ее уничтожили...
Елена не заметила, что Виктор обнимает ее и тихонько поглаживает по спине. Сухими невидящими глазами она, казалось, смотрела в прошлое. Голос звучал хрипло от невыплаканных слез.
- Та тысяча добровольцев живут сейчас отдельной колонией на Варне. Под отдельным куполом. Они сами выбрали планету, совершенно отличную от Эдема. Они тоже разучились плакать и смеяться. Они не хотят видеть никого из соотечественников, потому что их никогда и никто не поймет. Даже если они решатся рассказать... Они - герои, но никто этого никогда не узнает... Мы убили не только нашу планету, мы убили свои души... Папа считает, что на новой планете добровольцы будут выбирать сами, где им жить. Других расселит правительство. А добровольцы, боюсь, даже на Новом Эдеме захотят жить в изоляции, - голос Елены упал до шепота и затих.