- Давай же! Последняя высота! Давай! - ничего не таясь, уже во весь оставшийся голос кричала на себя Мадз.
Кое-как она взобралась и долго бессильно лежала, глядя в небо. Вокруг валялись трупы стражников и нищих, многие дымились. Пахло горелым мясом. К сожалению, они не содержали достаточно тепла для Мадз. Нужно было что-то помощнее.
Удивительно выносливое существо этот человек. Вскоре она откопала ещё силы и поползла к воротам через помост. Навстречу из тёмных дымящихся полуразрушенных створок то и дело вырывались бегущие люди. Некоторых она узнавала. Но никому не было дело до неё. У Мадз не хватало сил, чтобы вытянуть руку в жесте помощи или хоть как-то вскрикнуть, позвать, да и крики тут глохли в криках раненных. Да и она не уверена была, что ей стоит привлекать к себе внимание.
По другую сторону от города грохотали последние куплеты битвы - жители Тракверса громили солдатский внешний лагерь. Но в основном все убегали, никому на самом деле не было дела до этой битвы, все просто хотели спастись, хотели лучшей жизни.
Мадз тоже хотела спастись. Для этого ей сначала нужно было как следует согреться. В сказках в таких случаях герою кто-нибудь приходит на помощь, какой-нибудь старый друг выходит из леса... Но на всё это Мадз надежд не возлагала. Ведь даже здесь, когда она видит старых друзей...
Тут она вскричала. Прямо по её больному телу пробежался знакомый ловкач. Он, наверное, даже не обернулся, даже не услышал её.
Ничего, ничего, всё нормально, всё хорошо. Мадз продолжала ползти, огибая зловонные трупы своих и чужих. Кровь ручьями стекала с помоста на лёд под ним.
Некоторые ловкачи, пробегая мимо, узнавали её. Но всё равно пробегали мимо. Знание о умирающем на их глазах командире никак не сбивало их скорость бега.
Но были и другие. Которые останавливались. Кучковались над ней. Стояли в нерешительности. Что они могли сделать? Что они должны были делать? Что они вообще знали? Они знали о том, что они с сестрой предали свой клан? Считалось ли это полноценным предательством? И что теперь? Они должны были добить Мадз в качестве казни за предательство? Поднялась бы у них рука после всего, что они с сестрой сделали для клана? Или они могли добить Мадз, посчитав, что она нуждается в этом, чтобы облегчить её мучения? Они ведь видели, как её покорёжило. С другой стороны, они вряд ли понимали, какой она проделала путь и как здесь оказалась. Наверное, они могли предположить, что она как-то незаметно для них вместе с ними билась за освобождение ворот. А теперь контуженная ползла куда-то обратно в город.
Никто не помог ей. Никто не склонился, не спросил как она, не предложил помощь, даже не спросил нужна ли она и как он может помочь. Все проходили мимо. Смотрели или не смотрели. Но проходили. А она с короткими передышками продолжала ползти, всё глубже погружаясь в кровавый снег и попросту жидкую грязь.
Кажется, все у кого были целые ноги, уже покинули город через пробитую брешь в защите. Ни стражи, ни жителей. Запаздывали только раненные и калеки. Безногие, почти как Мадз, ползли ей навстречу. Она ползла против этой отвратительно толпы, ругалась на них, иногда дралась, точно весь мир обезумел. В какой-то момент думала, что ей сейчас закопают эти искалеченные обречённые не меньше неё подобия на человека. Куда они ползли? Ради чего? На что они рассчитывали? Все знали, что до ближайших поселений довольно далеко даже верхом, не то что пешком. А если ты безногий - оставайся тут, не уползёшь ты далеко в климате Паутины.
Мадз заползла в ворота. Вторые ворота она не видела - всё было сильно задымлено. Но она продолжила ползти - мимо кричащих раненных, мимо ругающих ползущих ей навстречу калек, к редким лучикам иного спасения, не той глупой свободы, к которой ползли все эти недоумки, которые не видели картину целиком и думали, что ворота могут вот-вот снова закрыться.
Мадз выползла к подножью осадного дома нищих, фактически вернулась обратно через пару разбитых врат. Здесь было больше всего трупов, включая чумные. И запах от дымящихся тел стоял особенно нестерпимый. Но Мадз слишком устала, чтобы обращать внимания на такие мелочи жизни. Она какое-то время переползала через груду тел, а потом скатилась с обратной стороны кучи, окончательно лишившись сил и потеряв сознание. На её счастье, расчёт её не подвёл - улеглась прямо между двух костров - груды горящих трупов и просто большой лужи из масла, которым поливали атакующих из бойниц.
И горел этот огонь ещё очень долго.