Учёные пробовали самые разные варианты - самые разные вещества, ресурсы, предметы, артефакты, кости и черепа Древних. Многое из этого даже поджигали, ведь секрет мог заключаться в нагревании или каком-то специфическом пламени. Но ничего не происходило.
- Загадка самая сложная из тех, что нам встречались, - сетовал Пакинс. Говоря «нам», он имел в виду также всех учёных до них из других экспедиций, на чьи научные труды все они опирались в исследованиях. - Значит, она рассчитана на очень узкий круг лиц. Для высшей прослойки Древних.
- Вполне возможно, что у нас попросту нет такого артефакта. Чего-то самого ценного, высшего, королевского, - говорили самые скептически настроенные учёные.
- У Древних не было иерархии, - кривился Пакинс. - У них не было королей. Это что-то другое. Возможно, они как-то... Возможно, тут нужно задействовать настоящих Древних, только они могут войти... Рассчитано исключительно на них, только они могут войти, иным народам это полностью запрещено. Потому в нас и стреляют эти жалкие потомки Древних.
- Ты хочешь сказать, что нужна их кровь? Или возложить сюда их чёртовы сердца?
- Я не знаю. Возможно, нужно что-то другое. Не уверен, что кусок мокрого мяса как-то может подействовать на эту простую каменную чашу. И никакой магии здесь не ощущается. Простые механизмы.
- Тогда что-то очень тяжелое?
- А что ещё можно придумать? Мы клали железо, наполняли землёй... Предлагаешь расплавить всё наше золото и заполнить эти чаши?
- У нас не будет столько золота на корабле. И никто его не отдаст.
- И мы его не отскребём.
- Но загадка была бы вполне в духе Древних. Подчеркнула бы малоценность золота и в то же время - выражала бы неплохую такую жертву ради входа в святыню. Избавься от дорогого, путник.
- В любом случае, у нас недостаточно оснований считать, что именно золото подействует.
В ночное время, во время для сна, при котором яркий пекучий Рашма всё равно оставался высоко в зените, Пакинс усиленно и ускоренно размышлял, пытаясь придумать решение, которое всем им поможет.
Я Древний, думал Пакинс, я древний. Что я умею такого, чего не умеет никто? Умею видеть магнитные силовые линии. Как птицы, рыбы и черви. Но как это делают? Что за компас у этих тварей божьих в голове?
Я паук, думал Пакинс, я чёртов паук, плетущий или запутавшийся в чёртовой паутине. Я видел начало и конец, малое и большое. Малое проявляет себя в большом. Я видел миры, в которые не нужно даже держать путь через порталы. Это миры нашего единого мира, они здесь, вокруг меня. Эта чёртова схема, этот замысловатый узор, эта запутанная паутина Древних... Она должна что-то означать. Я должен догадаться.
Выемки и запутанная сеть, выемки и запутанная сеть... Отгадка где-то поблизости или совершенно недосягаемо далеко?
Начинался второй день. И Роудер уже жалел, что дал три дня вместо двух, поскольку напряжение ситуации уже достигло предела. Потомки Древних, низкорослый искажённый народец, живущий в основном в подземных норах, но выходящий на поверхность ради охоты, уже ничуть не скрывались - всё больше смелели и наглели. Стояли в полный рост на городских развалинах, на крышах домов, зачастую молча наблюдали, не шевелясь, а вскоре без всяких причин срываясь с места и куда-то прячась, а иногда даже что-то кричали - будто бы не своим, а учёным и морякам. Какие-то угрозы или предупреждения, оскорбления... Никто не знал их язык, и его, как и язык животных, не представлялось возможным расшифровать, но уж точно в их выкриках слышалась злоба.
- У нас мало времени, Пакинс, очень мало времени, - говорил Роудер.
- Я пошёл вам навстречу. У нас есть уговор. Три дня. Один миновал, осталось два.
- Я уже не уверен, что у нас есть эти дни. Врагов слишком много. Они чувствуют своё превосходство.
Потом Пакинс с другими учёными закончили перерисовку огромного узорчатого рисунка из в беспорядке пересекающихся линий. Они нарисовали его на Земле перед воротами в том же самом масштабе, как и на фасаде запечатанной святыни, ведь на стене разглядеть в полном объёме его было нельзя, силовые линии были невидимыми для человеческого глаза.
- Значит, вот, что видят Древние, глядя на вход в храм, - сказал Пакинс. - Ну и что нам это даёт? Какие у кого догадки?
- Быть может, здесь что-то написано на их языке.
- Здесь не видно ни одной литеры. Это просто рисунок из огромных линий, ни одна из них не обрывается, все они переплетены в одно целое.
- Возможно, это нужно как-то распутать...
- Распутать. Распутать. - Пакинс многократно повторял это, задумчиво вышагивая рядом. - Что образует магическое поле? Хотя бы планетарное?