Выбрать главу
Но с приближеньем темноты Лучи заката отгорели… Казалось мне: твои черты, Как этот вечер, потускнели. Из глаз, как будто догорев, Свет жизни тихо изливался, И тихо призрачный напев Из уст поблекших раздавался.
Кто знал любовь, тот, верно, знал Разлуки вечное проклятье. К тебе я в страхе подбежал И заключил тебя в объятья. И я воскликнул: «О любовь! Весны сиянье благодатной! Неужто ты померкнешь вновь И догоришь, как луч закатный?!»
ПЕРЕД УЛЫБЧИВОСТЬЮ ВЗГЛЯДА
Перед улыбчивостью взгляда, В котором все — восторг и свет, Подобно небу, где ни града, Ни даже туч покуда нет,
Я с горькой трезвостью всезнанья Определяю наперед, Что отволнуются желанья, Восторг до времени замрет.
Да, время щедро на подарки: Надежда лжет, клевещет друг, Любовь — то лед, то пепел жаркий, Порхнувший на ветер из рук.
Ты, юность, чище снежной глади, Не смятой тяжестью дождя. Но он придет, слезами градин Твои равнины бороздя…
ПОВСЮДУ — СМЕХ, ПОВСЮДУ — ПЕНЬЕ
Повсюду — смех, повсюду — пенье,   Огнями ночь озарена, И голоса, как наважденье,   Зовут из каждого окна. Ах, как легко в былые лета   Душа летела в сладкий плен, Не слыша мудрости совета,   На эти голоса сирен!
Звенят серебряные ноты,   И ночь сияет ярче дня… Но нет, в душистые тенета   Вам, нимфы, не завлечь меня! Ужель, не покорясь тиранам   И гнету вспыльчивой судьбы, Поэт помчится за обманом,   Отдастся прелести в рабы?
Так пел поэт, певец мятежный,   Но нимфы, в круг объединясь, Лукавых взоров цепью нежной   Его опутали, смеясь. Ведь бард подобен от рожденья   Обломку тех друидских скал, Что, не сдаваясь принуждению,   Прикосновенью уступал!
НЕ ПРОПОЛОТЬ ЛИ НАМ С ТОБОЙ…
Не прополоть ли нам с тобой Весь мир, как палисадник твой? Колючки, сорняки — долой,   Одни цветы растить! Ах, это будет сущий рай, Живи себе, не унывай! И даже ангелы в наш край   Слетятся погостить.
Как светоносные жуки, Летающие светлячки, Свои живые огоньки   Зажгут, когда хотят, — Так будет жить в сердцах у нас Лучистой музыки запас, Придет охота — и тотчас   Мелодии взлетят!
Как неразлучны тень и свет, Так счастья без тревоги нет; У нас же — ни теней, ни бед   Не будет, милый друг! Одна лишь озорная тень, Которой танцевать не лень На солнцепеке в ясный день,   Чаруя все вокруг…
СКАЖИ, МОЙ СВЕТ БЕСЦЕННЫЙ
Скажи, мой свет бесценный,   Жестокий мой кумир: Когда, тобой презренный,   Покину этот мир, — Склонишься ль к изголовью?   Вздохнешь ли чуть нежней Над тем, кто жил любовью,   Кто жил и умер с ней?
Прости меня, друг милый,   И вспомни в добрый час; А если над могилой   Слезу прольешь хоть раз, Не прячь глаза поспешно,   Скажи: «Вот человек, Что всей душою грешной   Был предан мне навек!»

ЧАРЛЬЗ ВУЛФ

[76]

НА ПОГРЕБЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО ГЕНЕРАЛА СЭРА ДЖОНА МУРА В КОРУННЕ
Не бил барабан перед смутным полком, Когда мы вождя хоронили, И труп не с ружейным прощальным огнем Мы в недра земли опустили.
И бедная почесть к ночи отдана; Штыками могилу копали; Нам тускло светила в тумане луна, И факелы дымно сверкали.
На нем не усопших покров гробовой, Лежит не в дощатой неволе, — Обернут в широкий свой плащ боевой, Уснул он, как ратники в поле.
Недолго, но жарко молилась Творцу Дружина его удалая И молча смотрела в лицо мертвецу, О завтрашнем дне помышляя.
вернуться

76

Чарльз Вулф (1791–1823) — поэт, священник. Стихотворение «На погребение английского генерала сэра Джона Мура в Корунне» было опубликовано анонимно в газете и перепечатано другими газетами. После смерти Вулфа был издан маленький сборник его стихов, который вместе с автором был бы забыт, но Байрон привлек внимание к этому стихотворению, ставшему вскоре знаменитым.