Тысяча лет ирландской поэзии

В общем, дали мне красный мундир в тот же день,
И надели на шею широкий ремень,
И вручили безделку, девчонке под стать,
Дескать, это кокарда, на шляпу цеплять.

А потом дали то, что зовется ружьем, —
Деревяшка и длинная трубка с курком.
Она пламя и дым изрыгает вперед
И со страшною силой в плечо отдает.

А потом нас пригнали к пределам земным
И на старой калоше отправили в Крым.[89]
В середине три жерди, на них простыни,
Вместо ног по волнам нас носили они.

В Балаклаве на берег сошли мы во мгле
И голодные спали на голой земле.
А назавтра нам завтрак успели испечь,
Это блюдо зовется ядро и картечь.

Ох, я вспомнил, как дома я землю копал,
Когда в деле под русские пули попал.
Так по нашим палил этот чертов редут,
Что в канаве залег я, а то и убьют.

Побывал я при Альме, видал Инкерман,
А при штурме подставил себя, как болван.
Только влез я на стену, мне выбило глаз,
И нога вместе с черным ядром унеслась.

Я лежал весь в крови, понимая едва,
Где нога, где рука, где вообще голова.
Эх, была бы здесь мама, была бы родня,
Честь по чести они б схоронили меня.

Но мне лекарь сказал, что я вовсе живой
И еще награжден деревянной ногой.
— Эту ногу надень и медальку надень
И живи — не тужи на полшиллинга в день.