— Ни о каком ограблении и речи быть не может, — сказал он. — Мы предлагаем обмен.
— Обмен? — Эрев явно заинтересовался предложением. — На что? Сами понимаете, идеи я не меняю.
— Нет-нет, не идеи. Нам нужна вещица... безделица. Она даже не принадлежит тебе. Только хранится. Такая каменная пластинка. Мы тебе — идею, ты нам — пластинку.
Семен неуверенно кивнул, подтверждая слова Сатана.
— Пластинка... — задумчиво повторил ворон. — Пластинка... А! — воскликнул он. — Вспомнил. Сейчас принесу!
Он шумно поднялся в воздух и тяжело полетел к плавучему острову. Сев на бочку, венчавшую единственную мачту, Эрев скрылся в глубине и через мгновение уже возвращался. В клюве он держал какой-то небольшой предмет.
— Проверь. — вполголоса сказал Сатан. — Только незаметно.
— Не могу. — так же тихо ответил Семен. — Он же ворон, любит все блестящее. Если пластина начнет светиться, может передумать. Поверим на слово.
Ворон опустился перед ними и торжественно положил на землю квадратную пластину, не отличавшуюся от тех, которые Семен видел раньше.
— Вот, — сказал Эрев нетерпеливо. — Давай меняться.
Семен тяжело вздохнул. Он плохо представлял себе процедуру изъятия идеи из памяти.
— Что я должен делать? — угрюмо спросил он.
— Ничего особенного! — успокоил его ворон. — Мы все сделаем сами. — Он подозвал уродливого Амона. Крокодилоголовый подошел, остановился перед Семеном и с готовностью открыл свою огромную пасть.
— Я что — должен туда прыгать?! — ужаснулся Семен.
— Вовсе нет. Просто смотри туда и думай о медали, — объяснил ворон.
Семен подчинился. Глотка крокодила напоминала уходящую вглубь воронку. Он уставился в эту воронку и вдруг почувствовал, как на него со всех сторон надвигается тьма...
—...Вот и все!
Семен открыл глаза и обнаружил, что лежит на земле. Над ним склонился Сатан.
— Можешь подняться? — спросил князь Гееномский с легкой тревогой. — Или нуждаешься в помощи?
Семен уже пришел в себя.
— Ни в чьей помощи я не нуждаюсь, — буркнул он и быстро поднялся на ноги. — Мы закончили?
Сбоку раздались восхищенные возгласы. Семен повернулся туда и увидел Эрева, стоящего в горделивой позе, и его подданных, бурно выражавших свой восторг.
— Чего это они? — спросил Семен. — Чему радуются?
Ворон торжественным шагом подошел к нему.
— Ну как? — спросил он, выпячивая грудь. На груди висел большой круг из золотистого металла. В центре круга изображен был вороний профиль. По краю шла надпись: «За исключительные заслуги. Первая и прочие степени. Медаль имени Черного Ворона».
Семен пожал плечами.
— Никак, — равнодушно ответил он. — Красиво. Что это за штука у тебя?
Ворон удовлетворенно кивнул.
— Все в порядке, — сказал он. — Камешек твой. — И вернулся к своим пиратам за очередной порцией почестей.
Дождавшись, пока он отошел на приличное расстояние, Семен осторожно присел на песок, извлек из чехла скрижаль и поднес к лежавшей пластине.
И вновь — уже в четвертый раз — пластина засветилась и на ней проступила очередная строка заветного стиха: «Бархем тахарем рахмей цидкатеха, тамид гамлем». «Благослови их, очисти их, помилуй их и милость свою постоянно даруй им», — мысленно повторил Семен и спрятал скрижаль. Вслух сказал:
— Четыре стиха из семи. Кажется, дело продвигается, а?
3
ПТИЧИЙ КОРМ
Вновь весла мерно погружались в темно-багровую воду, вновь срывались с их лопастей розовые пенные брызги. Семен подумал, что древнее поэтическое определение моря — «винноцветное» — более подошло бы не земным морям, а именно морям Тхом. Темная вода действительно цветом своим напоминала густое красное вино.
— Кто-нибудь знает, куда мы направляемся? — спросил он в пространство.
Никто не ответил. Далия уткнулась взглядом в днище лодки, Эгуд налегал на весло, стараясь не уступать молодому напарнику. Что же до Сатана, к которому, собственно, и был обращен вопрос Семена, то князь Гееномский глубокомысленно хмурился и беззвучно шевелил губами.
Разозлившись, Семен слишком глубоко погрузил весло в воду. Из-под лопасти ударил целый фонтан, окативший Сатана с головы до ног. Сатан вскочил, лодка угрожающе накренилась.
— Нечего вскакивать! — сказал Семен нарочито спокойным голосом. — Лодку опрокинешь. Хватит с нас кораблекрушений!
Сатан уселся на место, бросая на него сердитые взгляды.
Некоторое время Семен с Эгудом выравнивали движение лодки.
— Скотина твой князь Эрев! — в сердцах бросил Семен. — Нельзя было одолжить что-нибудь поприличнее этой лоханки! Не знаю, что я там ему отдал, но, когда мы отправлялись, он весь сиял от счастья.