В шесть утра Сандро разбудил Вануа. Долго встряхивал его, пока тот приоткрыл глаза. Ополоснули лица и молча поехали на станцию. Вануа машинально крутил баранку и молчал.
До рассвета оставалось всего ничего, но все вокруг было скрыто сумеречной мглой. Откуда-то доносился странный свист, ветер раскачивал деревья.
Потом повалил снег. Белые хлопья метались в полосе света и, подстегиваемые ветром, яростно кидались на стекло кабины — Сандро даже невольно жмурился. Неодолимо потянуло в эту снежную кутерьму. Но едва он высунул голову, открыв дверцу, ветер хлестнул его и швырнул в лицо горсть снега. Снежинки приятно таяли на горячей щеке, и стало удивительно хорошо, будто не провел он подряд две бессонные ночи.
Повернулся спиной к ветру, и ноги сами пробежали несколько шагов — с такой силой бил в спину ветер. Хотелось нестись вот так бесконечно, но ветер внезапно унялся, словно дух перевел, и Сандро выпрямился; когда же налетел новый порыв ветра, Сандро откинулся назад, как бы прислоняясь к ветру, и удивленно глянул вверх — там тревожно завывали толстые провода, удерживаемые долговязыми столбами, ветер нещадно трепал и рвал их. Время от времени слышался тонкий посвист: казалось, кто-то хлещет длиннющим прутом... Было все еще темно.
Вануа, опустив голову на баранку, опять спал. Грузовик стоял у вокзала. Наконец подошел поезд, остановился, и по вагонам пробежала дрожь. Сандро увидел топографа: осторожно вытащив из вагона двухметровую рейку, он задержался на нижней ступеньке, оглядывая перрон.
— Сходи, чего стал!
Топографа подтолкнули сзади, и он, спрыгнув, возмущенно посмотрел на верзилу, спускавшегося за ним.
— Что с вами, неужели не можете...
— Давай проходи, братец, проходи, — ласково оборвал его верзила, но было ясно — это первые и последние его добрые слова.
— Что за народ... — пробурчал топограф.
— Я покажу тебе — народ! Кто это здесь народ? — Верзила неожиданно развеселился.
— Слушай, — прервал их диалог Сандро, — оставь его, скажи лучше, где девушки, где они?
— Почем я знаю, где! — раздраженно ответил топограф. — Сам говорил, что они поедут в мягком вагоне. — И поглядел вслед верзиле: — Ну и хам...
Сандро дважды пробежал вдоль состава, но девушек не было. Метнулся к задумчиво стоявшему проводнику, спросил, где мягкий вагон. Оказалось, в конце.
Сандро поднялся в вагон, заглянул в несколько купе и окаменел: Марго смотрелась в зеркало, а Маквала спокойно причесывалась, распустив волосы.
— Выходите, тронется поезд! — крикнул Сандро. — Скорей, скорей!
— А, Сандро! Здравствуй, как ты? А мы так сладко спали!
— Скорей, отойдет! Где Тина?
Маквала хихикнула, игриво улыбаясь.
— В одном месте...
«Да они спятили, точно спятили!» — подумал Сандро и закричал:
— Идемте же, пошли скорей!
Они направились к выходу и столкнулись с Тиной. С полотенцем на шее она весело кивнула, и в этот самый миг поезд тронулся.
— Давайте прыгайте, пока медленно идет. Я помогу! — громко закричал Сандро девушкам.
Маквала оперлась на плечо шедшего рядом с поездом топографа и вроде бы попыталась раза два соскочить, но поручня не выпускала, а так, разумеется, спрыгнуть не могла. Поезд уже набрал скорость, и Сандро в отчаянии рванул стоп-кран. Что-то зашипело, но лоезд не остановился и не замедлил хода. Девушки успели всучить свои сумки топографу и, глядя на Маквалу, заливались смехом.
Топограф бежал по платформе, поражаясь непонятному веселью девушек, а когда убедился, что им уже не спрыгнуть, грустно и растерянно посмотрел на Сандро, словно говоря: «Что ты со мной делаешь?.. Бросил одного в незнакомом месте...»
Растерянно смотрел на него и Сандро. Поезд резко увеличил скорость и оставил топографа далеко позади. Марго, Маквала и Тина были радостно возбуждены, подобного с ними еще не случалось, и история казалась им романтичной. А Сандро переживал: хоть бы сказал топографу, где их машина! Кто знает, сообразит ли сам? А вдруг возьмет и со злости уедет назад в Тбилиси?
— Ничего, на следующей остановке пересядете в электричку... — успокоил их проводник.
— Вот хорошо, вот хорошо! — Девушки, как дети, захлопали в ладоши, а Сандро нахмурился и молчал всю дорогу.
В электричке у Сандро еще больше испортилось настроение: в вагоне шумно переговаривались какие-то мужчины, возвращавшиеся со свадьбы. Они бесцеремонно оглядывали вошедших, а один прямо-таки поедал глазами Маквалу. В правой руке этот тип держал палку с насаженной на нее поросячьей головой и подозрительно покачивался. Марго что-то зашептала Маквале, глядя на наглого типа. Тот спесиво расправил плечи и выставил поросячью голову, словно удостоверение личности.