Гэллап-старший действительно может увлечь кого угодно. Рассказывать о своем институте, о социологической науке, об опросах «простого человека с улицы» он может часами. Но в нашей беседе мы ограничили тему: что думают простые люди о советско-американских отношениях?
— Наш институт был создан вскоре после тоге, как Америка, с опозданием на много лет, признала наконец существование Советской России, — рассказывал Гэллап. — Один из первых опросов, который провел наш институт, показал, что большинство американцев приветствует установление дипломатических отношений между СССР и США. А затем началась вторая мировая война. Когда пришло известие, что Гитлер напал на Советский Союз, многие в Америке подумали, что Москва падет, как пали многие столицы европейских государств. Первые успехи гитлеровской армии ошеломили, внушили растерянность, пессимизм и страх. Это было видно из наших тогдашних опросов населения.
Но вскоре что-то новое зазвучало в сообщениях американских корреспондентов из России, — продолжал мой собеседник. — «Русские отчаянно сопротивляются»; «Русские куют победу»; «Русские громят фашистов у стен Москвы». Вскоре после победы Красной Армии под Москвой мы провели опрос, который показал: американцы отдают отчет в том, что судьба человечества решается на бескрайних просторах России.
Гэллап помнит многолюдные митинги солидарности с советским народом, которые состоялись в годы войны в крупнейших городах США.
— Даже в нашем маленьком Принстоне, — рассказывает он, — мы устроили что-то вроде пикника, на котором собирали денежные пожертвования в фонд помощи Красной Армии. Всех, кто вносил деньги, мы угощали кусочком сырой рыбы а-ля рюсс. Почему-то мы тогда думали, что русские предпочитают рыбу в сыром виде.
Я уверен, что наш боевой союз в дни второй мировой войны является примером и доказательством того, что американский и советский народы могут и должны сотрудничать в строительстве прочного мира, — убежденно говорит доктор Гэллап. — С какой бы стороны мы ни подходили в наших опросах к теме разрядки международной напряженности, сегодня примерно 7–8 из каждых 10 опрошенных высказываются за нормализацию отношений между СССР и США, за договоренность с Советским Союзом по главным проблемам, от которых зависят мир и безопасность на всей земле. Процесс этот, конечно, нелегкий. У разрядки есть немало противников в Соединенных Штатах. Это люди подчас весьма влиятельные. Огромные усилия нужны, чтобы растопить лед взаимного недоверия, нагромоздившийся за четверть века, когда стояли трескучие морозы «холодной войны».
Некоторые американские политики напоминают мне пенсильванских сурков, которые боятся собственной тени в солнечный день, — смеется Гэллап. — Дело в том, что в Америке существует давняя народная примета: если второго февраля пенсильванский сурок высунется из норы, испугается своей тени и юркнет обратно — быть стуже и ветрам еще шесть недель. Но ведь весна все равно наступит, как бы ни вели себя сурки. То, что уже достигнуто в отношениях между Советским Союзом и Соединенными Штатами, одобряют большинство американцев. Это подтверждают наши опросы. Люди за то, чтобы продолжались деловые контакты между советскими и американскими врачами, учеными, экологами, инженерами. Совместное наступление на раковые заболевания, на болезни сердца — кто может выступить против этой благородной цели? Общая борьба за сохранение природы, за чистоту воздуха, которым мы все дышим, за чистоту воды, которую мы пьем, — кто может возражать против такого сотрудничества?
Прощаясь, провожая меня к двери, он говорит:
— Можете написать, что в вопросе советско-американских отношений я оптимист. Уверен, что политика разрядки напряженности победит, какие бы трудности и препятствия ни нагромождались на ее пути.
— Значит, все-таки вы беретесь предсказывать завтрашние рассветы, доктор Гэллап?
— Чепуха! — машет он рукой. — Дело не во мне. Так думает большинство народа.
Мистер Квикл ждал меня в дверях книжного магазина. Здесь он служит управляющим. Магазин принадлежит Принстонскому университету. Это понятно с первого взгляда: среди покупателей нет ни одного старше двадцати пяти лет.
— Наш друг из России, — представляет он меня продавцам и покупателям. В голосе его слышится искренняя радость и гордость оттого, что он имеет право так говорить.
Да, Лоар Квикл действительно имеет на это право: он подружился с советскими людьми на Эльбе в апреле 1945 года. Тогда ему было двадцать пять лет, и на рукаве гимнастерки он носил сержантские нашивки. Он сопровождал своего командира дивизии генерала Э. Рейнхардта в штаб генерала В. Русакова. Было это через день после того, как в Торгау обнимали друг друга советский и американский разведчики — лейтенант 58-й гвардейской стрелковой дивизии Александр Сильвашко и второй лейтенант 69-й американской пехотной дивизии Уильям Робертсон.