Мои глаза вперились в отражение мамы и Диди в зеркале. Мое сердце начало неконтролируемо биться.
— Мама? — спросила я. — Это так? Потому что он через две недели! Как...
Мой вопрос был прерван трелью дверного звонка. Мама и Диди переглянулись, и мама приказала:
— Диди, открой дверь.
Диди направилась к двери, но мама вытянула руку, остановив ее.
— Нет, подожди, возьми кресло. Я отнесу Поппи вниз.
Мама подняла меня на кровать, когда Диди покинула спальню, и я услышала голос папы внизу, приглушенный другими. Мысли роем проносились в моей голове, но я не смела сильно надеяться. Тем не менее, я так отчаянно хотела, чтобы эти надежды воплотились в жизнь.
— Ты готова, малышка? — спросила мама.
— Да, — ответила я, не дыша.
Я держалась за маму, когда мы спускались вниз по лестнице и к передней двери. Когда мы завернули за угол, я увидела, что мои сестры и папа все столпились в коридоре, глядя на нас.
Затем, хоть я и чувствовала слабость, мама поставила меня на пол. И я увидела, что, прислонившись к дверному косяку, стоит Рун. В его руке была ветка вишни… и на нем был смокинг.
Мое сердце раскололось, излучая свет.
Он подарил мне мое желание.
Как только наши взгляды встретились, Рун выпрямился. Я наблюдала, как он сглотнул, когда мама усадила меня в мое кресло. Когда она отошла, Рун присел на корточки, не заботясь о том, кто рядом, и прошептал:
— Поппимин, — я перестала дышать, когда он продолжил: — Ты такая красивая.
Вытянув руку, я потянула за кончик его светлых волос.
— Они зачесаны, и я могу видеть твое красивое лицо. И ты в смокинге.
Игривая улыбка растянулась на его губах.
— Я обещал тебе, — ответил он.
Рун взял меня за руку и так нежно, как мог, надел бутоньерку мне на руку. Я провела рукой по вишневым листьям и не смогла сдержать улыбку.
Посмотрев в голубые глаза Руна, я сказала:
— Это все реально?
Наклонившись, он поцеловал меня и прошептал:
— Ты идешь на выпускной.
Слезы стекали из моих глаз, застилая взор. Я наблюдала, как лицо Руна погрустнело, но рассмеялась и сказала ему:
— Это слезы радости, малыш. Я счастлива.
Рун сглотнул и, подняв руку, коснулся своего лица.
— Ты делаешь меня такой до невозможности счастливой.
Я надеялась, что он услышал глубинный смысл этих слов. Потому что я не имела в виду только сегодняшний вечер. Я имела в виду, что он всегда делал меня самой счастливой девушкой на планете. Он должен знать.
Он должен был ощущать правдивость этого факта.
Рун поднял мою руку к своим губам и поцеловал:
— Ты тоже делаешь меня таким чертовски счастливым.
И я знала, что он понимал.
Звук голоса моего папы отвлек нас друг от друга.
— Ладно, детки, вам лучше поторопиться.
Я уловила хрипотцу в голосе отца. Я знала, что ему было тяжело вынести эту сцену, поэтому он пытался выпроводить нас.
Рун встал, обошел мое кресло, расположившись сзади:
— Ты готова, малышка?
— Да, — ответила я уверенно.
Казалось, что вся моя слабость исчезла в одно мгновение. Потому что Рун каким-то образом воплотил все это в жизнь для меня.
Я не собиралась тратить ни единой секунды.
Рун покатил меня к машине моей мамы. Он поднял меня с инвалидной коляски и усадил на переднее сиденье. Я так широко улыбалась, в действительности, я не переставала улыбаться на протяжении всей поездки.
Когда мы подъехали к школе, я услышала, как музыка изнутри просачивается наружу. Я закрыла глаза, впитывая в себя все происходящее: парад лимузинов, пребывающих один за другим, красиво одетых учеников, входящих в зал.
Как и всегда с большой заботой, Рун вытащил меня из машины и усадил в мое кресло, затем встал рядом со мной и поцеловал меня. Он целовал меня с упоением, как будто понимал, что эти поцелуи были ограничены то, что я прекрасно знала.
От этого любое прикосновение или вкус становились особенными. Мы целовались почти тысячу раз, тем не менее, самые последние были самыми особенными. Когда ты знаешь, что что-то ограничено, то оно становится более значимым.
Когда Рун отстранился, я обхватила его лицо в колыбель своих ладоней и сказала:
— Поцелуй девятьсот девяносто четыре. На моем выпускном в старшем классе. С моим Руном... мое сердце почти взорвалось.
Рун сделал глубокий вдох и прижался в финальном поцелуе к моей щеке, начав толкать меня к спортивному залу. Учителя, отвечающие за порядок, увидели наше прибытие. Их реакции согревали мое сердце: они улыбались, обнимали меня — я чувствовала себя любимой.
Музыка гремела даже в коридоре. Я отчаянно хотела увидеть, как украшено помещение. Рун потянулся к ручке двери, и когда повернул ее, школьный спортивный зал показался в поле зрения... он был украшен в бежевые и розовые цвета. Прекрасно декорирован идеальной тематикой моих любимых цветов.