Выбрать главу

Наш разговор был прерван шумом и криками, доносившимися с соседних холмов. И сразу эхом откликнулись наши проводники-негры.

— Банзаби… банзаби.

Из леса, словно отозвавшись на наш зов, выскочили пигмеи, вооруженные стрелами и копьями. Их внезапное появление и напугало наших проводников.

В свою очередь пигмеи, услышав их отчаянные крики, остановились в изумлении, с явным намерением обратиться в бегство. Но мы велели проводникам умолкнуть; только тогда пигмеи, убедившись в наших мирных намерениях, подошли поближе. Они оказались не такими робкими, как их собратья из района Дивиние. А когда мы угостили их сигаретами, они окончательно успокоились и даже сами вызвались показать нам свою охотничью добычу.

Наш проводник Кибангу умел говорить на диалекте банзаби; с его помощью мы узнали, что произошло несколько минут назад. Крики, которые донеслись до нас, были как бы финалом долгой и тяжелой охоты. Примерно несколько дней назад (пигмеи считают время и расстояние по своим особым приметам, и по их рассказам очень трудно определить, сколько дней прошло с того или иного момента) они поставили на лесных тропах свои сети из сплетенных волокон, надеясь поймать маленьких лесных антилоп. А их в этом районе водилось великое множество.

В решающий момент охотники должны были криками вспугнуть антилоп и погнать их к искусно замаскированным сетям. Но наше появление на склоне холма, входившего в «оперативную охотничью зону», спутало все планы пигмеев.

Когда мы стали громко и возбужденно переговариваться, пигмеи подумали, что осторожные животные, которых они с таким упорством преследовали, обратятся в бегство и тогда все их усилия пойдут прахом. Поэтому они завопили во все горло, стараясь перекричать нас, и стали бросать в антилоп камни и палки. Ошалевшие животные выскочили из своих укрытий и… угодили прямо в сети.

Маленькие, с рыжеватой шкуркой, они покорно и неподвижно лежали в коварной ловушке. Пигмеи молча разделили добычу на множество совершенно одинаковых частей. Шкуры тоже поделили между охотниками, после чего куски мяса завязали в листья дикого банана и перевязали лианами.

— Часть своей добычи они оставят возле ближайшего селения батеке, — сказал Нансен.

— Почему? С какой стати?

— Потому что они, — он показал на группу пигмеев, — считают себя вассалами батеке.

Можно было подумать, что речь идет о старинных, давно канувших в Лету событиях. Между тем и пигмеи и батеке стояли рядом и были как бы живой иллюстрацией к невероятному рассказу Нансена.

— Пигмеи, — продолжал мой друг охотник, — в древние времена были хозяевами всей Экваториальной Африки. Негры-банту пришли сюда с востока много позже, примерно две-три тысячи лет назад, и покорили себе пигмеев. Банту казались маленьким лесным людям сказочными гигантскими существами. Они взяли верх над пигмеями не только благодаря своей более высокой и совершенной военной и социальной организации, но и благодаря своим религиозным верованиям и обрядам. Ведь в глазах пигмеев пришельцы были наделены магической способностью вызывать духов добра и зла. Банту захватили лучшие пастбища и охотничьи «угодья» пигмеев, оттеснив их в самые непроходимые лесные чащи и горные долины. Чтобы умилостивить завоевателей, пигмеи стали оставлять ночью возле их селений фрукты и дичь. Со временем этот обычай добровольно «платить» определенную дань не только банту, но и другим племенам, укоренился, стал прочной традицией. Сохранился он и до наших дней. Без всякого принуждения, — заключил Нансен свой рассказ, показав на завернутые в листья куски антилопьего мяса, — эти охотники оставят часть своей добычи возле ближайшего селения батеке. Века угнетения и страха наложили на души пигмеев свой неизгладимый отпечаток.

Нансен умолк. Я снова угостил пигмеев сигаретами, а Нанни заснял их тростниковые сети и контргруз, который сбрасывал эти сети прямо на животных, когда те задевали спрятанную в траве лиану, приводившую в действие ловушку.

— Мне кажется, достаточно пожить с ними немного, чтобы понять: пигмеи лучше всех других чувствуют биение сердца Африки и старинные законы природы, законы леса и саванны, — неожиданно объявил Нансен.

Удивительно! Он невольно повторил слова исследователей Африки, с которыми я беседовал в Браззавиле. Его многолетний опыт охотника совпал с теориями ученых, выработанными в тиши кабинетов. На следующий день мы приступили к съемке водопада Буэнза.