Проехав километров тридцать, мы встретили человека с двумя верблюдами. Впереди у самой обочины шагал верблюд, а за ним, ведя другого верблюда, шел человек. Точь-в-точь как тогда в мираже. Мы присмотрелись повнимательнее— сомнений больше не было: именно они предстали нам совсем недавно в удивительном видении. Игра света перенесла изображение на далекое расстояние, а слои теплого и холодного воздуха сыграли роль зеркала, в котором с редким сходством отразились и человек, и два верблюда.
Мы вновь остановили машину и с еще большим волнением принялись разглядывать это живое, материализованное воплощение миража. И хотя мы понимали, что это всего лишь оптический эффект, три фигурки воплощали для нас все могущество таинственной магии, торжество природы, этого величайшего иллюзиониста.
Соляное озеро
Пустынный горизонт, именуемый Джерид, — первая полоса сахарской пустыни между Ливией и Алжиром. Желтый песок, по краям бурые камни, а в центре соляная равнина — высохшее дно древнего моря. Арабы называют эту равнину шоттом.
В Сахаре есть множество безымянных шоттов, но наш по имени всего этого района называется Шотт Эль-Джерид. Как и другие, он покрыт белесой коркой, сверкающей на солнце, точно заснеженная долина. Время от времени, в сырые зимы, небо здесь заволакивают тучи, и робкий дождичек кропит шотт. Достаточно одного такого дождя, чтобы пейзаж совершенно изменился.
Соляная, водонепроницаемая корка собирает и хранит теплую небесную влагу, и шотт временно становится ложем огромного озера глубиной в несколько сантиметров.
Но едва солнцу удается пробиться сквозь тучи, как почти мгновенно исчезает иллюзия озера, по которому бегут легкие беззаботные волны. Вода тут же испаряется, и шотт вновь превращается в безбрежную и сверкающую соляную долину. Однако даже в период сильной засухи на дне у самой поверхности сохраняется слой грязи. В этих районах нельзя передвигаться на машинах, да и пешком ходить весьма опасно. Корка соли может треснуть, и вы окажетесь пленниками скопившейся грязи. В шоттах Сахары целые караваны были проглочены этим коварным врагом путешественников. Поэтому дорога, пересекающая Шотт Эль-Джерид, на протяжении ста двадцати километров сильно приподнята и проходит как бы по высокой насыпи из соли.
Мы движемся к северу, чтобы сначала заехать в Тозир, а затем направиться к востоку.
Джебель-Матмата — горный район на границе между южным Тунисом и сахарским эргом. Спидометр показывает, что мы едем с большой скоростью, но кажется, будто мы застыли на месте — до того неизменен горизонт шотта. И все же эта монотонность и однообразие не утомляют. Наоборот, они лишь подстегивают вас мчаться дальше, вперед. Вот так же веселый ветер гонит парусник по уснувшему океану, и у путешественников никогда не гаснет надежда внезапно увидеть на горизонте еще не открытый остров или землю. Наш «остров», наша цель — это зеленая полоска, которая виднеется на слепящем соляном горизонте, — оазис Тозир, в самом центре шотта.
Мы добрались в Тозир только к вечеру, не раз еще полюбовавшись тем, как отражаются в зеркале соляной пустыни цвета дня, от бледно-серого на рассвете до фиолетового на закате.
Улед с кожей белой, как молоко
В оазисе мы пробыли всего один день, но и за эти короткие часы я увидел, как много изменилось здесь со времени моего последнего путешествия по Тунису в 1953 году.
Гостиницу расширили, перестроили, соорудили большой бассейн. Здесь тоже ждут массового наплыва туристов. Их будут доставлять самолетом из столицы, и всего за три дня они смогут увидеть «ворота» пустыни и ощутить живое дыхание Сахары.
В 1953 году, когда Тунис еще был оккупирован французами, в Тозире было полно французских солдат и офицеров. Возле каждой казармы стояли маленькие ресторанчики, где очень неплохо готовили французские блюда.
Кроме французов и ресторанчиков в Тозире имелся дом терпимости. После того как Тунис завоевал независимость, дома были запрещены в Тунисе и других странах Северной Африки. Но тогда, в 1953 году, обитательницами домов терпимости были знаменитые улед-наил, улед с молочно-белой кожей, а сам дом был главной достопримечательностью оазиса.
— Хочешь посмотреть один такой дом?
Мы находились в Нефте, неподалеку от Тозира, а спрашивал меня тунисец, имевший удостоверение «гида туристов». Он был в габардиновом плаще и красной феске. Мне его порекомендовали французы.
— Там есть улед-наил, — решил подзадорить мое любопытство гид.