Ни любопытство туриста, ни дела, ни даже заманчивая охота не заставили бы меня и моих помощников отправиться в путь. Но я дал слово снять для документального фильма женщин племени сара и не мог не сдержать свое обещание.
Целую неделю, утопая в песках, мы шли по предательской саванне, громко разговаривали сами с собой, мысленно проклиная себя за глупость. Угораздило же нас добровольно пуститься в столь авантюрное и мучительное путешествие.
Но в конце концов мы добрались до полей маниоки и сняли нужные нам кадры.
Когда вы ищете «актеров из народа», это позволяет вам в каждом селении или кочевье познакомиться с тысячами самых различных людей. Прежде чем поставить фильм о кочевниках пустыни, я три года ездил и бродил по Сахаре в поисках интересных типажей. Передо мной прошла целая галерея лиц и характеров, и никакое другое путешествие не принесло мне столько запоминающихся встреч.
Двенадцать лет путешествий. В 1952–1953 годах я впервые побывал в Африке на арабском побережье Красного моря, снимая фильм «Шестой континент». С тех пор мне не раз доводилось встречаться с арабами, когда я собирался сделать фильм о жизни, легендах и борьбе кочевников Сахары. В 1961 году я путешествовал по Тунису и в 1964 году — по Ливии, твердо решив снять фильм о новых кочевниках Сахары — искателях нефти. Мне довелось прошагать тысячи километров, увидеть и даже пожить некоторое время в нелепых алюминиевых селениях этих разведчиков пустыни.
В 1963 году я объездил девять стран Экваториальной Африки и открыл в глубине этих стран, совсем недавно добившихся независимости, мир примитивных социальных и политических связей. Со своей кинокамерой я проник в те районы, где все еще властвуют султаны, ламидо и бесконечное множество других «начальников» рангом пониже. В поисках мест, где еще сохранилось рабство, я забирался в самые недоступные области Черной Африки.
За эти двенадцать лет я совершил не одно путешествие по Экваториальной Африке, снимал в Среднем Конго и в Габоне приключенческий фильм. В тропическом лесу Дивиние был сооружен гигантский лагерь-база, оборудованный по последнему слову техники, с электрическим освещением, душами и походной кухней. Он весьма напоминал киногород в Риме, и, хотя мы находились в двухстах километрах от ближайшего населенного пункта, подлинной Африкой здесь и не пахло.
К счастью, мне поручили снять видовые сцены и охоту, а это означало длиннейшие пешие переходы. Вместе с двумя местными охотниками и моим помощником-оператором мы одолевали по тридцать километров в сутки. Это были трудные и опасные дни, но одновременно совершенно неповторимые.
Мы встретились с неподдельной Черной Африкой в ее первозданной красоте, а такое можно увидеть лишь вдали от дорог и селений.
Прошло каких-нибудь три-четыре года, но и за столь короткий отрезок времени там многое изменилось. В безлюдной долине Ниари, по которой мы с великим трудом проходили в день с десяток километров, сейчас собираются построить самую крупную в Экваториальной Африке плотину, ищут нефть и уран.
Взлетные дорожки, краны, экскаваторы, многочисленные палаточные лагеря — таков теперь пейзаж этих мест.
Совсем недавно топографический атлас предупреждал: «Местность не разведана из-за ос». И верно, мы шли вперед, гордясь тем, что ступаем по земле, которая до нас не была нанесена ни на одну географическую карту. Эта земля принадлежала нам, мы были ее первооткрывателями. Тысячи людей в разных странах впервые увидят ее на заснятых нами кинокадрах. Где-то вдали виднелся холм, и проводники говорили: «Туда целых три дня пути»; на горизонте возникало голубое пятно — верный признак, что поблизости лес, и охотник объяснял: «До него всего сорок — пятьдесят километров. Завтра вечером будем там».
Сегодня же до этого леса можно добраться на джипе за два-три часа, а патентованные средства от насекомых, наверно, позволили уничтожить ос. А тогда мы с величайшей осторожностью шли по траве, боясь наступить на осиное гнездо, что означало бы для нас верную гибель. Ведь укус всего десяти этих весьма ядовитых ос смертелен.
В моих странствиях по Сахаре и Экваториальной Африке фотокамера была для меня тем же, чем для журналиста самопишущая ручка. Путешествуя, мы снимали совершенно особый фильм с натуры, и каждый кадр был словно страница, написанная тут же, по горячим следам событий. И теперь о всех этих месяцах трудной работы у меня остались воспоминания, в которых радость и удовлетворение безраздельно слиты с грустью расставания.
ОГНИ ПУСТЫНИ