Теперь у всех ворот дежурят туареги, они довольствуются несколькими шиллингами и скудной едой, поэтому их охотно берут в ночные сторожа.
Когда мы допили холодное виски с содой, а коммендаторе последнюю бутылку минеральной воды, уже настал рассвет и край неба под крышами домов стал постепенно белеть.
На следующий день, иными словами спустя всего четыре часа, коммендаторе принял нас в своем служебном кабинете. Он был бодрый и свежий, точно спал всю ночь; мы же чуть не падали от усталости, глаза непроизвольно слипались, а голова нестерпимо болела.
— Нет, вам надо носить шлем, — покачивая головой, бурчит коммендаторе. И тут же, воспользовавшись нашим сонливым безразличием, дарит нам старые тропические шлемы, провалявшиеся в шкафу бог весть сколько лет. Мы не можем отказаться от подарка и, улыбаясь, обещаем хозяину, что отныне станем классическими путешественниками былых времен. Разговор переходит на другие темы. Мы рассказываем о наших планах, и хозяин дает нам ценные практические советы. О туарегах он больше даже не упоминает: он рассказал о них все, что знал.
И тут я заметил, что передал их историю начиная с конца. Я описал свою встречу с ними в Кано, которая произошла в 1963 году, но лишь упомянул о предыдущих встречах в 1953, 1957 и 1959 годах. С той поры прошло меньше десяти лет, но и этого оказалось достаточно, чтобы опрокинуть прежние иерархические отношения и фактически разрушить структуру целой этнической группы, которая прежде казалась самой прочной в Сахаре.
Поэтому я не могу не вернуться к моим прежним впечатлениям.
За десять лет путешествий и встреч с туарегами я выучил на их языке — тамашек — всего четыре слова. Я каждый раз попадал к туарегам в разное время года, и это позволило мне выучить их названия. Иуильен — это период с мая по август, время самой невыносимой жары. С августа по ноябрь — пора свадеб, которая называется у туарегов «амеуан». Зима — лучшее время года. В эти месяцы часто идут живительные дожди, самые крупные племена пускаются в долгий путь, пастухи перегоняют с пастбища на пастбище тучные стада. Это чудесное время называется «таджерест». После таджереста наступает тафсит. Он длится с февраля по май, и в эту пору в любой день можно ждать мгновенного перехода от периода обильных дождей к жестокой засухе. За все время моих частых встреч с туарегами я так и не выучил других слов, хотя подолгу жил вместе с ними. Должен честно признаться, что и эти четыре слова мне ни разу не понадобились. Но для меня они очень важны как путевые вехи моих путешествий. Стоит мне повторить иуильен, амеуан, таджерест и тафсит, и словно по мановению волшебной палочки передо мной всплывают воспоминания о давних встречах и любопытных эпизодах.
Договор о воде
Год 1954, время тафсита. Мы находимся в Ливии, неподалеку от Гадамеса, в лагере туарегов, прибывших в оазис с грузом своих обычных товаров. Сам я приехал в Гадамес, потому что с этим городом связана легенда о туарегах, которая показалась мне интересным зачином для будущего фильма об истории «синих людей».
Легенда рассказывает, что мирные и трудолюбивые жители оазиса Гадамес прежде часто становились жертвами разбойников и грабителей, свирепствовавших во всей Северной Африке.
Неспособные самостоятельно дать отпор грабителям, жители Гадамеса, в абсолютном большинстве своем крестьяне и торговцы, отправили в пустыню гонцов, чтобы те прознали, не найдется ли охотников защищать оазис. Само собой разумеется, за хорошее вознаграждение. На просьбу гадамесцев откликнулось несколько племен туарегов кель-аджер. В награду они потребовали, чтобы им разрешили в любое время свободно брать воду из колодцев и каналов оазиса.