На каждой маленькой пироге один мальчишка гребет изо всех сил, другой же на носу колотит палкой по деревянному борту. От грохота ударов сотен палок о сотни бортов рыбы совершенно шалеют и несутся к нземи — большим пирогам. На мгновение они серебристой стрелкой выскакивают из воды и тут же вновь ныряют, оглушенные боем этих озерных «тамтамов». Теперь в дело вступают экипажи нземи. Единым усилием они вздымают контргруз балансира; ячейковые сети цвета ржавчины с плеском падают в воду одна рядом с другой, образуя гигантскую ловушку для рыб. А маленькие пироги несутся все быстрее, гоня перед собой тысячи до смерти напуганных рыб. Мимо нас стаями проносятся рыбы-капитаны. Некоторые даже ударяются о борта нашего катера, стоящего на якоре в самом центре ловушки.
Едва малые пироги подплыли на совсем близкое расстояние от нземи, как по громкой, перекрывающей грохот ударов команде бригадира главной рыболовной флотилии, котоко вскидывают балансиры и выносят из воды сети, в которых бьются и трепещут тысячи и тысячи рыб. Затем, еще не остыв после удачной ловли, экипажи больших и малых пирог направляются к песчаному острову.
Мужчины и мальчишки закончили свою работу, теперь настала очередь женщин. Они выходят из своих соломенных хижин и начинают выбирать рыбу из сетей. Мы покидаем катер и высаживаемся на берег. В руках у нас киноаппараты. Мы снимаем работающих женщин, наблюдаем, как они участвуют в дележе добычи, который не обходится без шумных споров. Затем женщины входят в теплую воду, принимаются резать, потрошить и мыть пойманных рыб и наконец вешают их сушить на солнце.
Позже те же женщины положат в деревянные ступки затвердевшие остовы рыб и будут пестиком бить и толочь их до тех пор, пока не измельчат в муку, которую продадут кочевникам пустыни и торговцам из Форт-Лами. Здесь эта мука считается вкусной и очень ценится.
Цвет кожи
Через несколько дней после нашего путешествия по озеру мы собрались вечером в ресторанчике Кристиан, чтобы отпраздновать наше возвращение. Желая окончательно смыть воспоминания о невыносимой жаре, мы обильно подкреплялись виски со льдом, этим «лучшим из лекарств», как утверждают жители Форт-Лами.
Было это в субботу, и в ресторане собралось много народу. Друзья спрашивали у нас, как прошла экспедиция, и я, вспоминая о коробках с кинопленкой, уже отправленных в Рим, с энтузиазмом отвечал; «Блестяще». Но больше всего мне хотелось встретиться с археологом, который знал все и вся об озере Чад и живущих на его берегах жителях.
Наконец мне удалось его найти. Я усадил его за столик в углу и сказал:
— Ты должен мне кое-что объяснить и рассказать.
— Про озеро?
— Нет, про котоко. Я не понимаю, почему они кочуют по озеру с места на место на своих пирогах, когда могли бы, как и другие племена, пасти скот в саванне. Это куда менее рискованно, да и много легче.
Археолог, улыбаясь, кивнул головой. Он наверняка мог дать мне исчерпывающий ответ.
В этот момент кто-то поставил на полную громкость джазовую пластинку, и мне, чтобы быть услышанным, буквально пришлось кричать.
— Я еще понимаю, что котоко-скотоводы предпочитают искать пастбища на плавучих островах. Но объясни мне, почему рыбаки-котоко ловят рыбу не в реке, вблизи города, как это делает народность банана? Ведь в реке, очевидно, водится еще больше рыбы, чем в озере. Не так ли? Зачем же тогда так далеко уплывать от родных мест?
Археолог обвел рукой переполненный зал. В ресторане Кристиан собрался весь цвет местного общества. Среди гостей был даже министр.
— Давай обойдем зал, заодно я убавлю звук. Тут стоит такой шум, что никто даже не заметит. А ты тем временем внимательно погляди на каждого из присутствующих, я имею в виду не европейцев, а только африканцев.
Мы пересекли зал и снова уселись за наш столик.
— Кого же ты увидел?
— Целый ряд местных чиновников и представителей власти.
— Отлично. А теперь скажи, какую ты подметил между ними разницу?
— О какой разнице ты говоришь? Одни одеты очень хорошо, элегантно, другие — полная им противоположность.
— Я не об этом. Посмотри лучше на их лица, на цвет кожи. Тогда ты сразу определишь, какого они вероисповедания и каких придерживаются обычаев. В зале ты можешь увидеть черных негров, по большей части из племени сара, и светлых африканцев. Эти последние — арабы. Сейчас они мирно живут бок о бок и делят между собой власть в стране. Древнейшими обитателями Чада были сара. Однако им пришлось отступить перед силой арабов, которые пришли в эту страну, лежащую на перепутье между Черной Африкой и Сахарой.