«Как здесь хорошо! Я посажу на балконе цветы. Такие, чтобы вились кверху. Кручёные панычи, красную фасольку… Очень я их люблю…»
В ту же минуту зазеленели, потянулись вверх стебельки вьюнка и фасольки. Они расцветали у нас на глазах — синие бокальчики вьюнка и огненно-красные лодочки цветущей фасольки.
Тётя Марина принялась поливать их, а мы попрощались и пошли: времени у нас в обрез, надо заселить ещё сто семь новых квартир.
Сто семь! А мы заселили только одну. Нет, до утра ни за что не управиться. Но если не заселим за ночь все эти квартиры, они для людей пропадут, мы с отцом это знаем.
«Надо спешить, Ярослав».
«Всё равно не успеем, отец».
«Твоя правда, летняя ночь короткая. Лучше сделаем так: распределим квартиры — кто какую заслужил по всей правде, а после этого объясним всем сразу: «Заказывайте себе какие хотите вещи — всё получите!» Так кого будем поселять?»
«Давай семью Анны Павловны. Каждой её дочке с мужем по двухкомнатной, а Анне Павловне…»
«Двум дочкам с мужьями дадим по двухкомнатной, а третьей, у которой маленький Сашулька, — трёхкомнатную, — поправил меня отец. — Потому что с ними захочет жить и Анна Павловна. Разве ж она согласится без Сашульки?»
«Правильно! И Панчишиным тоже трёхкомнатную. Дедушка Панчишин всегда мечтал иметь отдельную комнату для своих книг, так пусть у него будет. Ну и ведьму-одиночку поселим…»
«Ярослав, ты опять?»
«Ой, не буду… Я хотел сказать — Лампадию Андреевну».
«Леокадию Андреевну скоро поселят и без нас. Выходит, четыре квартиры мы уже знаем, как заселить. Остаётся сто три. Надо спешить, скоро начнёт светать».
Попробуй-ка до рассвета заселить сто три квартиры, да ещё по справедливости!
«Думай, Ярослав, скорее думай! Медлить нельзя».
И тогда я надумал:
«Пусть соберутся сюда сто три семьи, которые живут в самых плохих квартирах, и Анна Павловна с семьёй, и Панчишины. Мы им всё объясним».
«Согласен. Пусть будет так».
Не успели мы с отцом три раза произнести «майран», как перед Солнечным домом собралась целая толпа людей. Среди них я узнал и наших соседей. Маленький Сашулька не спал, он весело агукал и тарахтел пластмассовой погремушкой.
«Слушайте! — крикнул собравшимся отец. — Внимательно слушайте! С сегодняшнего дня вы все будете жить в Солнечном доме. Никакого старья с собой не берите, теперь у вас всё будет новое и самое лучшее, всё, чего сами захотите. Но мы ставим вам одно условие: расселяйтесь по совести. У кого семья больше, тому и квартира большая».
Отец всё объяснял, а они всё расспрашивали. Я закричал:
«Скорей, скорей, уже вот-вот начнёт светать! Занимайте свои квартиры…»
Находка
Последнему Могикану наварили новые зубы и провели крепкую профилактику — подремонтировали. Отец уже понял, что нового экскаватора мы не скоро дождёмся — везде так много строят, а без экскаватора никакая стройка не обойдётся. Придётся пока работать на старом.
— Не подкачай, Могиканчик, — просил я его, и старичок старался, сколько было сил. А всё же подводил чуть ли не каждый день…
Прораб только виновато протирал свои очки, толстый мастер участка даже похудел, и его лысина уже не так сильно блестела. Он всё хлопал руками об полы пиджака, а Иван Иванович, главный механик, клялся и божился, что не потерпит этого безобразия, что будет писать, будет жаловаться — почему нам до сих пор не шлют новый экскаватор.
Но нам-то от всех этих разговоров не легче — работа не ждёт! Последний Могикан работал, останавливался, опять работал и опять останавливался, несмотря ни на какую профилактику. Но как бы там ни было, мы всё же рыли котлован за котлованом. Счастье ещё, что с нами Маруся, а не лежебока Семён! С тем мы бы просто пропали. И я гордился, что решил взять в ученики Марусю.
Вчера вечером, когда мы с отцом, усталые, замученные, пришли с работы домой, Раиса Демидовна устроила нам скандал. Она так вопила, что все соседи сбежались на кухню, все-все, кроме Лампадии Андреевны и маленького Сашульки.
— Вы уже несколько раз пропустили свою очередь! Хотите, чтобы я за вас убирала? Раньше хоть та вертихвостка приходила да кое-как возила тряпкой, а сейчас вы совсем обнаглели!
Теперь Раиса Демидовна почему-то стала называть нашу Марусю вертихвосткой, хоть отлично знает, что Маруся никакая не вертихвостка, а наш ученик на экскаваторе. Кроме того, наша Маруся никогда не «возила тряпкой», а всегда убирала чисто. А сейчас как она работает! Попробовала бы Раиса Демидовна так поработать — у неё бы тогда не хватило сил кричать на весь дом. Она бы, наверно, лопнула от злости! И почему это Маруся стала для неё не Марусей, а вертихвосткой — не понимаю.