- Мисс Вудраф... Мисс Вудраф!
Сара поднимает голову и перекатывается за перегородку:
- Простите меня, простите...
Наконец выходит из-за перегородки, одетая по обычному, в пальто и темном платье:
- Вы все знаете?
- Я был в отлучке весь день. Когда же узнал, что Вы ушли от миссис Поултни, то лишь порадовался. Вам не место было в ее доме.
- А где мне место?
- Стоит ли так уж себя жалеть? Все порядочные жители Лайма обеспокоились Вашим исчезновением, а викарий послал вечером людей на Ваши поиски и лишь после того как я сообщил ему, что Вы живы...
- У меня в мыслях не было причинять людям столько хлопот...
- Не думайте об этом. Однако теперь ясно, что Лайм Вам надо покинуть.
Она опускает голову. Чарльз, полагая, что был с ней слишком строг, мягко кладет ей руку на плечо. Сара вскидывает голову, хватает эту руку и страстно целует. Он испуганно руку отдергивает: - Мисс Вудраф, возьмите себя в руки!
(Сара глухо) - Не могу... (Вдруг падает на колени) - Я солгала Вам. Я нарочно сделала так, чтобы меня увидели выходящей с Вэрской пустоши. Я знала, что моей хозяйке об этом донесут...
(Чарльз потрясенно) - Но почему?
Вглядывается в страстные очи девушки и, прозревая, медленно тянет ее с колен, обнимает и проникновенно целует... Вдруг резко отходит от нее и пытается успокоиться. Сара стоит неподвижно.
(Чарльз покаянно) - Вы должны извинить меня за то, что я воспользовался Вашим несчастливым положением. Не только сегодня. Поверьте, я не хотел домогаться Вашей... привязанности. Я вел себя как глупец. Как последний глупец. И причинил Вам очередное зло, сам того не желая. Но я прошу Вас помочь мне загладить свою вину... (После паузы). Дела требуют моего присутствия в Лондоне. Я еду сегодня же. Прошу Вас принять от меня вот этот кошелек с деньгами. Считайте, что это взаймы, если так для Вас легче. До тех пор, пока не подыщете себе подходящего места. Я бы порекомендовал перебраться для этой цели в Эксетер. А если Вам в будущем понадобится денежное вспопомоществование...
(Сара отвернувшись) - Значит, я больше Вас не увижу...
(Чарльз смущаясь) - Не стану Вас разуверять...
(Сара повернувшись к нему) - А между тем видеть Вас, говорить с Вами - единственный смысл моей жизни... Только не бойтесь, что я вновь буду думать о самоубийстве, нет... Хорошо, я возьму у Вас деньги и поеду в Эксетер, раз Вы его рекомендуете... Я Вам очень за все признательна...
Смотрит на него в упор, в глаза - с беспощадной проницательностью.
(Чарльз, трепеща) - Вы необыкновенная женщина, мисс Вудраф. Я глубоко стыжусь, что не сумел понять этого раньше.
(Сара, как бы констатируя факт) - Да, я необыкновенная. Вы не проводите меня до развилки?
Чарльз кивает. Она собирает скромные пожитки, и они выходят на поляну, идут по тропе. Останавливаются.
(Сара, протягивая ему руку, с едва заметной мольбой) - Я никогда Вас не забуду...
Он почтительно и печально выдерживает ее взгляд и отпускает руку. Уходит. На полпути оборачивается - она смотрит ему вслед неподвижно. Он приподнимает шляпу - она не реагирует.
Занавес закрывается. Аплодисменты просто оглушительные, с галерки что-то кричат. Антракт.
Глава двадцатая. Спектакль (часть третья)
За кулисами все ходили с воодушевленными лицами и блестящими глазами.
- Расшевелили мы публику, - улыбался Ровнин.
- Уболтали, - смеялся Плец.
- Моя Танечка просто звезда, - радовалась Мария Ивановна.
- Меня Сережа вдохновляет, - счастливо рассмеялась Таня. - Он просто типичный англичанин. Но с чувствительной русской душой.
- А ведь ты к нему всерьез в последней сцене присосалась, - вдруг выпалила Надя. - На репетициях утыкались в щеку, а здесь всерьез? Может в третьем акте ты ему и отдашься по-настоящему?!
Цыц, доча! - встрял Плец. - От Сережи с одного раза не убудет, а публику морочить нельзя, фальш враз заметит.
- Да вы что, издеваетесь все надо мной?!
- Наденька, доченька, не слушай их, дураков, - запричитала Мария Ивановна. - А ты, Сергей, иди сюда и винись перед невестой. Чтобы больше никакого натурализма, это все-таки театр, обман зрения и чувств, а не настоящая жизнь. Вот и обманывайте публику, но искусно. Как полагается настоящим актерам.
- Но мама, мы же не настоящие... - почти плакала Надя.
- Потерпи, крошечка, - шепнул ей Городецкий. - Этот спектакль на один раз, больше мы его играть не будем...
- А зачем тогда огород городили?
- Я думаю, к нам сегодня же придут руководители Красноярского театра и попросят отдать им пьесу на постановку