- Вы лжете мне! Случилось что-то еще... после отправления телеграммы!
Чарльз встает, отходит к окну, Эрнестина бурно рыдает.
(Чарльз через паузу) - Я хотел избавить Вас от лишних огорчений. Но Вы правы, кое-что случилось...
- Кто она?!
- Она Вам незнакома. Я знал ее много лет и думал, что все давно кончено. Но встретил нечаянно в Лондоне и понял, что это не так.
- Вы ее любите?
- Не знаю... Но теперь мне невозможно отдать свое сердце другой.
- Это я теперь другая?! Вы... Вы чудовище!
- Обо мне не стоит жалеть ни секунды, поверьте. В Лондоне много достойных молодых людей... Людей благополучных, не сломленных жизнью... Я же тихо отойду в сторону, и Вы меня больше не увидите.
(Эрнестина гневно) - Вы что же думаете, я все прощу? А мои родители, друзья, знакомые - что я им скажу? Что Чарльз Смитсон поразмыслил и решил, что любовница ему дороже чести, дороже слова джентльмена?
Рвет на клочки телеграмму и отцовское письмо.
- Вы нарушили брачное обещание. Надеюсь, вы знаете: я имею право искать защиты в суде.
(Чарльз покорно) - Вы можете возбудить против меня дело. И я публично признаю себя виновным.
- Да, пусть люди узнают, кто Вы такой. Человек без сердца и совести.
(Чарльз подсаживаясь к ней) - Люди и так узнают... Думаете, я не казню себя? Это решение было самым мучительным в моей жизни. Пусть я обманщик, но упрека в бессердечии не заслужил. Иначе не сидел бы сейчас перед Вами, а просто бежал за границу.
(Эрнестина в сердцах) - Так и надо было сделать! (Через паузу) Интересно, какова она? Наверное, аристократка и наверняка замужем...
Чарльз встает и идет к двери.
- Мой отец смешает Вас с грязью! И Вас и ее! От Вас отвернутся все знакомые... Вас с позором выставят из Англии! Вы... Чарльз!
Она падает на ковер и лежит вроде бы без чувств. Он бросается к ней, но останавливается, затем берет с камина колокольчик и звонит. Заходит горничная.
(Чарльз суховато) - Она узнала неприятную новость. Расстегни ей платье и не отходи ни на шаг. Я пришлю доктора.
Уходит. Занавес. Зал взрывается горячими аплодисментами.
На авансцену выходит со стулом и вязаньем хозяйка гостиницы в Эксетере, садится и вяжет чулок. Входит Чарльз, идет к ней.
(Чарльз с улыбкой) - Добрый день. Скажите, мисс Вудраф у себя?
(Хозяйка с удивлением) - Нет, сэр, она уехала.
- Как уехала? Вы хотите сказать, ушла?
- Нет, уехала в Лондон, утренним поездом. Честно говоря, я думала, что она уехала с Вами.
(Чарльз после оцепенения) - А скажите, приходил ли позавчера вечером к мисс Вудраф посыльный? Он должен был передать ей от меня записку и одну вещь...
- Нет, никто не приходил. А барышня, видно, Вас ждала: вчера весь день никуда не отлучалась.
(Чарльз в сторону) - Боже мой! Катастрофа! Этот негодяй, видимо, польстился на несчастную брошь... Что должна была обо мне подумать Сара?! (Вновь к хозяйке) - Сударыня, у меня будет к Вам убедительная просьба: вот моя карточка... Если от мисс Вудраф будет какое-то известие, не откажите в любезности снестись со мной. Пожалуйста, возьмите деньги на марки... и за труды
- О, сэр, непременно дам Вам знать! Мисс Вудраф такая милая девушка...
Уходят. Через минуту с другой стороны на авансцену выходит снова Чарльз, одетый в пальто, и джентльмен его же типа (мистер Монтегю, поверенный). Дружески беседуют.
(Чарльз с горечью) - Все поиски безрезультатны. Уже месяц четыре сыщика обшаривают Лондон и ничего. Наша столица, конечно, велика, но пропасть без вести в ней не так-то просто. Иногда мне кажется, что Сара намеренно от меня скрывается. А вдруг она все же покончила с собой, а, Джордж?
- Это просто узнать: о самоубийствах есть записи в полиции и в бюро регистрации смертей. Твои сыщики должны были проверить эту версию, так что вряд ли она мертва. Позволь мне все же акцентировать внимание на некоторых особенностях твоего "признания вины", которое мы с юристами мистера Фримена сегодня выработали...
- Если этот документ не предусматривает посадку меня в колодки, я его подпишу.
- Нет. Формулировки в нем жесткие, но это тебе на руку. Если дойдет до суда, такое "признание" можно будет опротестовать: любому юристу понятно, что джентльмен, будь он хоть трижды идиот, мог сделать его только по принуждению.
- Но ты выполнил мою просьбу, узнал, как себя чувствует Эрнестина?
- Она в порядке и, видимо, именно ей ты обязан освобождением под честное слово. Папаша явно хотел урвать с тебя фунт мяса, но семейством Фримен все же командует эта барышня.
- Милая Тина. Я тяжко ее обидел, а себя опозорил на всю жизнь.
- Слушай, Чарльз, коли ты взялся быть мусульманином в мире пуритан, на иное обращение к себе не рассчитывай. Я тоже неравнодушен к хорошеньким ножкам и тебя не осуждаю, но согласись, на всяком товаре надо смотреть цену.