— Проверь свою электронную почту.
Это первый раз, когда он заговорил со мной. Я хотела накричать на него, сказать ему, какой он кусок дерьма, но этот огонь погас, его место заняла тупая покорность судьбе.
Я сделала, как было приказано, и мое сердце остановилось, когда я увидела имя Кристиана в своем почтовом ящике. Он отправил его всего через несколько минут после моего ухода.
Я не знала, что ожидала увидеть в электронном письме… фотографии Джессики с камер наблюдения, дабы доказать, что он не блефует, и чтобы напугать меня и заставить подчиниться. Я ожидала чего-то зловещего.
Содержание письма было связано с работой. В частности, дела, которыми он хотел, чтобы занималась фирма. Я быстро подсчитала, что это принесло бы фирме шестизначную сумму в счетах. Дела, которые были бы полезны для моей карьеры и положения в фирме. И это послужило бы веской причиной для встречи, которая у нас только что состоялась. Они, конечно, были выше всяких похвал, связанных с рестораном, сетью прачечных, которыми он владел.
Не знаю, он отправил мне дела по электронной почте, чтобы для нашей встречи была законная причина, или для того, чтобы он мог связать свою жизнь с моей, показывая, что побег невозможен.
Вместо того, чтобы перепрыгнуть через сиденье и вырвать волосы Феликса, вместо того, чтобы звонить в полицию, ФБР или кто там, черт возьми, разбирается с подобным дерьмом, я спокойно вышла из машины. Затем я вошла в свое здание и отнесла электронное письмо партнерам. Я приняла их похвалу, обещания продвижения и проигнорировала изгиб бровей Эдвина – он, вероятно, заподозрил, что я сделала что-то неподобающее, раз заполучила этого клиента, но он был впечатлен. Я смирилась с нагрузкой, связанной с бизнесом Кристиана, и заперлась в своем кабинете на остаток дня, опустошая фляжку, которую держала в столе на всякий случай. Я даже не осталась до пяти, ушла рано, как только фляжка опустела.
Потом я вернулась домой в пустую квартиру.
Прошло несколько часов, и я была слегка взволнована, когда поняла, что не спросила о Пите. О том, где он, жив ли вообще.
«Ты все еще цепляешься за тот образ, который пытаешься проецировать на мир. Отрицаешь свои низменные желания. Ты будешь изображать отвращение к такому повороту событий, но это возбуждает тебя».
Я стояла посреди своей гостиной, и слова Кристиана эхом отдавались в моей голове. Как бы сильно я его ни ненавидела, понимала, что он монстр, преступник, я бесилась из-за того, что он знал меня лучше. Он видел меня. Так, как никто другой. Он заставил меня увидеть себя.
Мое прошлое теперь прилипло к моей тени, слишком близко. Я никогда раньше не пряталась от этого, от того, что я сделала со своей матерью, как я получила свою работу, что случилось с мамой в конце. Я признала все это. Но я дистанцировалась. Разделила себя надвое.
Теперь, когда эти два мира, эти две версии меня слились воедино, я не могла избежать настоящую себя.
Чудовище. Совсем как он.
В моей сумочке зазвонил телефон. Я была благодарна за отвлечение, потому что понятия не имела, что с собой делать.
Машина будет через пять минут. Я заберу тебя к себе.
Кончики моих пальцев покалывало, когда я читала текст, сразу поняла, кто это. Он не давал мне времени отдышаться, переварить услышанное. Он делал это, чтобы вывести меня из себя. Показывал, как мало вариантов у меня есть.
Мои пальцы двигались быстро.
Пошел на хрен.
Сразу же появились печатные точки.
Думаю, что ты больше обожаешь это занятие.
Еще точки.
И ты часто будешь на моем члене, Сиенна.
Пока смерть не разлучит нас.
Я моргнула, глядя на экран, мое дыхание выровнялось. Затем, очень спокойно, я швырнула свой телефон в стену и наблюдала, как он разлетается на куски.
Через пять минут я села в машину, которую он прислал за мной.
❖❖❖
Я не разговаривала с Феликсом, пока мы ехали.
Он попытался завязать разговор. Что казалось необычным. Он не похож на человека, склонного к светской беседе.
Как подросток, я смотрела в окно с хмурым выражением лица и молчала.
Это, казалось, его не беспокоило.
— А ты боец, — прокомментировал он. — Тебе это не помешает. В такой жизни. Иначе он проглотит тебя целиком.
Его слова свернулись клубочком у меня в животе, оседая, как камень. Я хотела спросить его, что, черт возьми, он имел в виду под этим, что именно представляет собой «такая жизнь», но я была упрямо привержена молчанке. Я также проклинала себя за то, что сломала телефон и ничего не разузнала о Кристиане Романо. Проклинала себя за то, что не делала этого весь день, а лишь прятала голову в песок, что было совершенно на меня не похоже.
К тому времени, как мы добрались до поместья, у меня раскалывалась голова. Я выпила целую флягу виски на пустой желудок. За весь день не выпила ни глотка воды. Я работала на виски и адреналине, больше ни на чем. И это не помогло, с каждым шагом я чувствовала доказательства того, что Кристиан трахал меня на столе.
Тогда я этого не заметила, но у входа в дом по обе стороны от двери стояли львы. Они были огромными. Один самец и львица. Я громко рассмеялась над иронией.
Может, я и шла в логово льва, но я не была гребаной овцой. У меня тоже есть острые зубки. Самое время это вспомнить.
❖❖❖
Феликс провел меня по дому, на первый этаж. Я была только наверху, в спальне Кристиана. Воспоминание дразнило меня, потому что именно с этого все и началось. Мое тело мучило меня желанием, которое не погасло, несмотря на ситуацию.
Остальная часть дома была обставлена так же дорого, как и его спальня. Коридоры, казалось, тянулись бесконечно. Все было отделано дорогим деревом, мрамором, красным, золотым. Деньги старого света.
По всей одной стороне холла были окна, из них открывался вид на безукоризненную территорию, которая простиралась бесконечно. Там были розовые сады, патио, черные фигуры, появляющиеся и исчезающие из деревьев. Я прищурилась, чтобы получше их рассмотреть. Это… охранники? Чтобы удержать меня внутри или не пустить кого-то внутрь?
Я не знала, какой вариант лучше.
Свет придавал всему элегантный, декадентский вид. Я ненавидела это. Вся эта роскошь была ложью, результатом шантажа, темных злодеяний, и я ненавидела то, что чувствовала здесь себя так чертовски комфортно.
Феликс остановился у двери в конце коридора, отступил в сторону, прежде чем кивнуть в сторону ручки.
Казалось, это все, что он мог сделать. Я перевела взгляд с ручки на его пристальный взгляд, мой живот покалывало от голода и любопытства.
— Ты бы убил меня? — внезапно спросила я. — Если Кристиан попросит, ты убьешь меня?
— Без колебаний, — ответил он.
От его уверенного тона у меня по рукам побежали мурашки.
Он шагнул вперед, и я немедленно отступила, стена загнала меня в клетку. Он подошел достаточно близко, чтобы я могла почувствовать тепло его тела, но не так, чтобы мы соприкасались. От него пахло пряностями, густым мускусом, на который мое тело плотски откликнулось.
— Я бы сделал твою смерть изысканной, — пробормотал он, его голос был сексуальным и жестоким одновременно.
Мое сердце екнуло, а соски затвердели, ненавидя ту реакцию, которую я испытывала. Мои глаза были прикованы к нему, тело кричало бежать, но что-то еще побуждало меня преодолеть расстояние, которое он установил между нами. Я облизнула губы. Его глаза следили за моим языком.
После нескольких напряженных ударов сердца он отступил назад, потирая подбородок рукой. Он задержался на мгновение, нахмурив брови, рассматривая меня. Затем повернулся и пошел прочь. Проходя мимо окон, он поглощал последние лучи солнечного света.
Передо мной стоял монстр. И еще один у меня за спиной.
Это должно было напугать меня.