Полтора часа бесконечного космоса закончились, когда Саша зарычал, утыкаясь носом в шею сзади. И этого рыка она ждала, как манны небесной, растворяясь в его наслаждении и вторя ему с особенным блаженством. Оргазму мужчины она радовалась не меньше, чем сам мужчина. Это было удивительное чувство.
Они лежали в обнимку лицом друг к другу и целовались, глядя в глаза. Мир исчез, Андрей исчез, исчезла Сашина жена и даже утопающая в грехе Венеция, исчезла.
Они наслаждались друг другом и мечтали о том, чтобы время остановилось. Что может быть прекраснее — остаться здесь, в этом моменте навсегда.
Внезапно Сашин телефон вернул их в реальность. Звонила жена. Саша поменялся в лице, изобразив досаду, на секунду замешкался, отвечать или нет, но, взвесив риски ответил на звонок.
— Инна встала и ушла в душ, не желая слушать, как он оправдывается. Он становился совсем другим, когда говорил с ней. Из рычащего самца он внезапно превращался в маленького маменькиного сыночка, словно оправдывающегося за разбитую вазу. Видеть эту перемену она не могла.
Саша зашёл в душ. И они снова слились воедино под нежными каплями тёплой ласкающей воды.
— Что дальше? Где ты сейчас живёшь и как мы будем жить дальше? — Осторожно спросил он, когда они вышли из номера.
— Я не знаю. Наверное, это всё. — Инна замешкалась, не веря тому, что только что сказала. Я счастлива с Андреем. Он прекрасный муж, друг и любовник тоже хороший, — она заметила, как Сашу перекосило от ревности.
— Я, к сожалению, не могу сказать того же о своей жене, — печально сказал он.
— Скажи мне честно, почему ты с ней? Когда она звонит, ты перестаёшь быть собой. Ты прости меня, но я пришла поставить точку и скажу всё как есть. Она унижает тебя. Ты превращаешься в ребенка. На тебя больно смотреть, когда ты оправдываешься. Это низко и это мерзко. Ты жалок, Саша. Мне жаль тебя. Эти бесконечные проверки, звонки. Не удивлюсь, если она шерстит твои карманы и телефон, когда ты спишь.
Инна говорила, и с каждым словом он становился всё мрачнее. Она удивлялась сама себе, своей резкости, жестокости и смелости. Возможно, где-то на подсознательном уровне она хотела, чтобы он разозлился на неё. Она сама хотела разозлиться на него так, чтобы вообще забыть о нём.
— Понимаешь, я обязан ей. Она много раз вытаскивала меня, помогала, поддерживала..
— Да, но это не делает тебя её собственностью, — резко прервала его Инна. — Разве это похоже на любовь? Она увидела, как он поник, и остановилась. — Извини, я просто долго копила в себе это. И я должна была тебе сказать. Тем более, что вряд ли мы когда-нибудь ещё увидимся. Я же пришла попрощаться. Я знаешь, что думаю: ты и за юбками бегаешь, потому что пытаешься самоутвердиться, живя с таким надзирателем. Мне пора. Андрею не хорошо.
— Ты не сказала где ты живёшь.
— Не надо! Ни к чему это всё! Я не хочу ему врать! Я не могу врать ему! Я не знаю как я буду смотреть ему в глаза. Я тебя очень прошу, изчезни навсегда из моей жизни! Не мучай меня, пожалуйста!
Инна быстро пошла в сторону отеля, стараясь ни о чём не думать и переключиться на Андрея.
Она быстро поужинала и забрала для него порцию в номер. Андрей всё также спал. Обед стоял на столе в том же виде, в котором она его оставила. Это насторожило её. Она осторожно подошла и встала на колени перед кроватью. Погладила его по щеке, поцеловала… Он не спал, он был без сознания.
Глава 32
Инна побежала в коридор звать на помощь. Скорая приехала быстро. Инна, умываясь слезами, проклиная себя, Сашу и Венецию, сидела рядом с Андреем, лежащим на каталке. Она гладила его лицо, целовала щёки и шептала.
«Ты только не умирай! Пожалуйста, не умирай! Я больше никогда, никогда не буду врать. Никогда. Слышишь? Прости меня, пожалуйста. Только не умирай»
Сопровождающий фельдшер не мог больше смотреть, как она рыдает, и дал ей успокоительное, сказав что-то на итальянском. Она не поняла, что именно он сказал, но по интонации можно было понять, что это были слова утешения и поддержки. К счастью, в клинике, куда их привезли, работал доктор, переехавший когда-то сюда из России. Он быстро успокоил Инну и забрал Андрея в реанимацию. Успокоительное быстро подействовало, и Инна уснула прямо на скамейке в коридоре.
Её разбудил доктор.
— Девушка, девушка, проснитесь.
Она попыталась прийти в сознание, восстанавливая в памяти события.
— Девушка, с вашим мужем уже всё хорошо. Он пришёл в сознание. Но я вообще не понимаю, как он до сих пор жив. Лететь сюда для него огромный риск! Неужели он вам не сказал? Это верх безрассудства! С таким диагнозом, да ещё и после такой сложной и недавней операции, лететь в другую страну! Чем вы вообще думали!?
— Он не сказал мне, что это опасно. Я так мечтала… и он не сказал..- и она снова зарыдала, понимая, на что он пошёл ради неё, а она…К нему можно?
— Да, но только ненадолго и только после того, как вы сами успокоитесь.
Инна вытерла слёзы.
— Я спокойна.
Инна зашла в палату. Андрей был бледен, но сквозь улыбку выдавил
— Дурочка, прости, что опять заставил тебя беспокоиться.
Инна села рядом, виновато глядя на него и пытаясь привести разбушевавшиеся чувства в порядок.
— Почему ты не сказал мне? Почему не сказал, что тебе нельзя летать? Неужели ты думаешь, что какая-то дурацкая Венеция мне дороже тебя?
— Конечно, да! Ты же мне все уши про свою мечту прожужжала, — он улыбнулся. Не парься, всё хорошо, я просто немножко уснул, — отшутился он.
— Прости, прости меня, пожалуйста. Я не должна была оставлять тебя в номере одного. Не должна была вообще ехать сюда. Я должна была подумать о тебе.
Андрей жестом прервал её.
— Ты сделала меня счастливым. Ты подарила мне самое дорогое, что есть у тебя — себя. Ты даже не представляешь… На протяжении стольких лет я мог только мечтать о том, чтобы подержать тебя за руку. Теперь ты моя жена! И неужели я не могу подарить тебе частичку твоей мечты. Это самое малое, что я могу сделать для тебя. Прости, что заставил тебя переживать и, наверное, напугал.
— Угуммс, напугал! Только попробовал бы умереть! Я тебя везде достану!
Она наклонилась, чтобы поцеловать его. Он вытер её раскрасневшиеся щёки, убрал челку с лица почти также, как это делал Саша. И нежно прикоснулся губами к её губам.
Она понимала, что ему тяжело, что он изо всех сил держится, чтобы не показывать своей усталости.
— Не переживай, меня сегодня откачают, и уже завтра мы будем гулять с тобой по Сисечному мосту.
Она улыбнулась.
— Нет, знаешь, пожалуй, хватит мостов! Думаю, что этот климат плохо влияет на тебя..
— Это ты на меня плохо влияешь, — рассмеялся Андрей.
В палату вошёл доктор и сказал, что им пора заканчивать.
— Не умирай, слышишь, педагог? Мне бы не хотелось, чтобы Венеция ассоциировалась у меня с потерей лучшего на свете мужчины, — и тихонько добавила: — Пожалуйста, любимый, поправляйся. Ты мне очень нужен.
— Ну, девушка. Не выдумывайте, — сказал врач. — Всё с ним будет хорошо. Только вот беречься определенно нужно! И без разных глупостей!
Инна поцеловала Андрея и вышла из палаты.
Несмотря на жуткую усталость, возвращаться в пустой номер она не хотела. Она пошла гулять по вечерним улочкам Венеции, стараясь запомнить каждый уголок, каждую улочку этого волшебного города.
У неё было много времени для того, чтобы проанализировать то, что случилось. Поругать себя, внушить себе, что Саша приносит ей одни только беды. И, между тем, обрывки их свидания она никак не могла выкинуть из головы. На её коже всё ещё были его поцелуи.