Дальше, прямо по курсу, комната, а справа кухня. Кухня тоже вся бежевая. Единственное, что отличатся от всего интерьера, так это розоватые обои и куча орхидей на подоконнике. Каких здесь только нет. И розовые, и белые, и желтые в крапинку... Оранжерея, а не квартира!
Так, ну а теперь в комнату самой хозяйки. И тут-то начинается самое интересное. Она не такая, как остальные. Она какая-то угрюмая что ли. Обои цвета аквамарина, полностью светло-серый ковёр на все пространство тёмного ламината, шкаф из тёмного дерева, такой же письменный стол и кровать. Но про то, что кровать завалена разноцветными мягкими игрушками, я, пожалуй, промолчу. А так – типичный минимализм. И самое не удивительное для меня так это ожидаемый огромный во всю стену стеллаж с книгами…
«Шилов, у тебя девушка на руках без сознания, а ты тут квартиру рассматриваешь?!» – промелькнула в голове и только тогда я взглянул себя в руки на белую, как стену, девушку.
Блин, забыл! Аккуратно положив ее на кровать, я отправился на кухню исследовать просторы холодильника. Не знаю, как у обычных людей, но у нас дома нашатырь и перекись хранятся на дверце в холодильнике. Может и у неё так же?
Открыв холодильник, на меня нахлынуло раздражение. Да у неё тут мышь повесилась! Даже яблока какого-нибудь микроскопического нет. Зато нашатырь благополучно стоит на дверце рядом с зелёнкой и йодом.
Ладно, со всем остальным разберёмся потом. Откупорив бутылёк с нашатырным спиртом, я намочил полотенце и, вернувшись в комнату, поднёс его к лицу Лебедевой. Зажмурившись и даже немного прокашлявшись, Ксюша медленно присела на кровати и непонимающе уставилась на меня.
– Шилов?! Ты что здесь делаешь?
Вся взъерошенная и уже менее бледная, она сидела передо мной и непонимающе смотрела по сторонам. У неё ещё и память отшибло для полного счастья?
– Тебя спасаю, – раздраженно буркнул я, но про самочувствие все же спросил. – Ты как?
Внимательно оглядев комнату, девушка перевела свой пронзительный серый взгляд на меня и начала пристально рассматривать. Только сейчас, сидя напротив неё и глядя ей прямо в глаза, что-то сжалось где-то в груди. Она не была такой же спокойной, как сегодня утром. Глаза блестят, рыжие волосы растрепались и встали дыбом на затылке, напоминая маленькие антенки, грудь тяжело вздымается, а платье задралось настолько, что даже Я не выдержал такого испытания и отвёл взгляд.
Почему я раньше не замечал её ярких веснушек, обрамляющих её маленький аккуратный носик и ярко-алых губ, не намазанных даже блеском?
– Чай будешь? – Отдёрнув платье вниз, девушка покрылась румянцем и аккуратно поднялась с кровати, вырывая меня из собственных мыслей.
Её в данной ситуации кроме чая ничего не интересует? Ни как она упала? Ни как оказалась дома? И почему я после общения с ней перестаю чему-либо удивляться?
– Буду…
Ксюша вышла из комнаты оставив меня без ответа о своём самочувствии и единственное, что мне осталось, так это пройтись по комнате и подробно изучить её книжный стеллаж. Тусовки тусовками, но книги я люблю больше, хоть по мне и не скажешь. А вот на кучку мягких игрушек, расположившихся на кровати, я смотреть не решился. Смех все время пытался вырваться наружу, но я героически сдерживался.
Господи, если я узнаю, что у этой серьёзной девушки какого-нибудь кролика зовут Афанасий и ли Поликарп, убей меня. Я же не сдержусь и буду хохотать при виде неё каждый раз. Если я в магазине сдержался, то это ещё не значит, что смогу и здесь.
Но теперь перед моими глазами огромный шкаф, доверху заполненный книгами.
«Война и мир», «Отцы и дети», «Тихий дон», «Мастер и Маргарита» и множество произведений русской художественной литературы – всё это вполне объяснимо для отличницы и любимицы преподавателя по литературе. Но то, что я увидел дальше, может любого человека подвергнуть в шок. На самой верхней полке стоит множество книг незнакомых мне ни по авторам, ни по названиям. И единственное, что бросилось в глаза, так это куча произведений с отметкой 18+ и соответствующими названиями. От кого, от кого, но от неё я такого не ожидал. Нет, я не противник взрослой литературы, но просто сложно представить, что Ксюша – сама невинность, это читает…
– Кирилл, ты идёшь? – послышался голос девушки из глубины квартиры.