Поэтому я всячески пыталась избегать его и Ярик мне с радостью в этом помогал. Знаю, лучшего друга не хорошо использовать, но поступить иначе я просто не могла. Он оказался моим единственным спасением от этого вспыльчивого и, в последнее время, злого парня.
Помимо Шилова, в моей жизни появилась ещё куча проблем. Баба Саша уехала в деревню к своей сестре на несколько недель, мама всё так же продолжает угрожать мне своим приездом и теперь подключила сюда папу, который нет-нет, но уже потихоньку соглашается со своей женой. Ну а в магазине теперь полный завал. Мало того, что к нам поступили щенки и котята, так ещё и кучу бумаг об оформлении нужно заполнить до следующей пятницы! Это же умом тронуться можно. Пока Петька миленько играется с животными, я кроплю над документацией, потому что он, видите ли, ничего в бумажках не понимает, а я «Мега-мозг», знающий все.
Все это очень сложно, но я не имею права жаловаться. Моя бабушка всегда говорит: «Представь, что твои проблемы – это пустяк, что это всего лишь пылинка в старой библиотеке, куда не заходили больше десяти лет. Тебе нужно лишь смести эту пылинку со своего пути и двигаться дальше, несмотря ни на что. Ты сильная, всегда справлялась и теперь справишься!».
Сейчас она живёт на другом конце России, за тысячи километров от меня и видеться у нас нет возможности. Но регулярное общение, а точнее каждые наши выходные, проходит в Skype, и мы делимся новостями, накопившимися за несколько дней.
Она все такая же, какой я ее помню. Красивая, ухоженная, хоть и с небольшим количеством морщинок, но такая родная и любимая. Иногда приходишь домой, вдыхаешь полной грудью и понимаешь, что этот запах ассоциируется у тебя с бабушкой. Запах книг, гелевых ручек, да даже самой простой мебели. Все это напоминает о наших совместно прожитых грустных и веселых моментов и это каждый раз настраивает прожить меня следующий день на полную.
О моих отношения с матерью она не знает, и я не спешу посвящать её в эту не очень счастливую сторону своей жизни. Ведь если она обо всём узнает, то всё! Уже через несколько дней она будет здесь со всеми своими чемоданами и жутким давлением. Поэтому, меньше знает – крепче спит.
Из мыслей меня, застывшую возле нашей с бабушкой совместной фотографии на комоде, выдернул неожиданный звонок в дверь.
– Двенадцать часов… – пробубнила я себе под нос, ставя кружку с дымящимся чаем на тумбочку. – Кого там принесло?
Открыв дверь, я перестала уже чему-либо удивляться. Кирилл, с веселой улыбкой на губах и бутылкой спиртного в руках, привалился к дверному косяку и смотрит на меня в упор своими блестящими зелёными глазами.
– Оп-а-а-а, какие люди… ик!
М-да… И почему свидетелем этого безобразия стала именно я?
– Ну привет.
– А ты чего это… это… ну это! Агх, ты чего у меня дома делаешь-ь-ь-ь… – прошипел он заплетающимся языком, нахмурил свои идеальные брови и, нагло отодвинув меня со своего пути, завалился в квартиру.
Нет, это что за наглость?! Мало того, что меня чуть не выкинули из собственной квартиры, так Шилов еще и целенаправленно подошел к шкафу в коридоре и скинул с себя кожаную куртку.
– Это я что тут делаю? Это ты что здесь забыл?!
Но всё так же продолжая не слушать меня, он уже по-хозяйски скинул обувь и поплёлся на кухню, по пути гремя тарелками и, кажется, опрокинув чайник.
– Да бл*ть! Кто поставил сюда этот дурацкий чайник?!
– Эй, не трогай мой чайник! Шилов, имей совесть и оставь мою кухню в покое!
Ну всё, злая Лебедева – опасность для всех. Сейчас я буду рвать, а именно Шилова, и метать!
Когда я вся взбешенная и выведенная из себя зашла на кухню, то это пьяное существо, сидя с умиротворённым выражением лица, прильнуло щекой к бутылке, которую с собой же и притащило. Прям картина «Девочка и персики». Только сейчас скорее «Мальчик и бутылочка». Какая прелесть, что б его! Весь красный как рак, с чудовищным перегаром, сидит и рассматривает непонимающим взглядом мою кухню.
– Ксенька, тш-ш-ш-ш… Не кричи, и без тебя голова раскалывается…
Нет, я ещё и виновата осталась! Ну всё, сейчас я буду очень медленно и мучительно убивать свою любовь шестилетней давности. Хватит с меня! И так неделю терпела. Больше я этого делать не стану.