— Калеб там? Это Эшли. Его девушка.
Я специально сделала особое ударение на последнем слове, может даже перестаралась, потому что она фыркнула и сказала не в трубку:
— Калеб, это твоя девушка, − она так же выделила это слово, как и я. Как будто хотела посмеяться надо мной. Мне показалось, что я маленький ребенок, над которым издеваются дети постарше, и злоба росла во мне с такой силой, что у меня горло свело.
— Привет, Эш, − сказал Калеб. У него хватило наглости говорить спокойно, что разозлило меня еще больше.
— Веселишься? − с трудом произнесла я.
— Что?
Я глубоко вздохнула, но мой голос от этого не смягчился.
— Что за Холли? А, дай догадаюсь. Однокурсница.
Он промолчал, затем я услышала шаги, звук закрываемой двери, будто он ушел в отдельную комнату.
— Вообще-то да, однокурсница, − сказал он. — Ты же не будешь снова начинать?
— Вообще-то, буду! − закричала я в трубку, я была не в силах больше контролировать свои эмоции. — Каждый раз, когда я тебе звоню, ты либо треплешься или ржёшь с этими девчонками, называя их однокурсницами, и это всё чушь собачья, Калеб. Ты спишь с ними? − и я снова обвиняла его в том, на что не имела доказательств. Я не могла остановиться, не могла доверять ему.
— Нет, − сказал он, это прозвучало равнодушно и грубо. — Мы в исследовательской группе. Тут еще 2 парня — Мак и Геннон. Я тоже не сплю с ними. Боже.
— Тогда почему у неё твой телефон?
— Он лежал на столе, и она была ближе всех к нему. Это глупо. Мне нужно идти. Они ждут меня.
Я засмеялась, громко и так ужасно, как сумасшедшая. Может и так. Может, я уже сошла с ума.
— Конечно же, они ждут. Ты изменяешь мне, Калеб. Я не тупая. Тебе бы понравилось, если б я тебе изменяла? Тебе бы понравилось, если бы какой-то парень ответил на твой звонок?
Его уже суровый голос стал еще резче.
— Я не верю, что ты так себя ведешь.
— Нет! − закричала я, уже не понимая смысла разговора. Я бы хотела, чтобы кто-нибудь дал мне пощечину, заставил меня замолчать. – Я просто хочу, чтоб ты понял каково это — я звоню тебе, и какая-то девка отвечает. Это дерьмово. Не думай, что ты единственный парень, который меня хочет, Калеб. Это не так.
Это было так больно — произносить эти слова, но я уже не могла контролировать себя и не могла вернуть назад сказанное.
— Ладно, хорошо. Если у тебя там очередь, замути с кем-нибудь. Я уже не в школе, а ты ведешь себя как...
— Как школьница? − оборвала его я. – Снова? Класс. Может это потому что, я и есть школьница. И ты это знал, когда начал со мной встречаться.
— Нет, вообще-то я хотел сказать, что ты ведешь себя как стерва.
Меня передёрнуло. Он никогда не называл меня стервой. Он вообще никогда меня не называл как-то. Я не знала, что сказать. Я стояла, с телефоном в руках, с раскрытым от удивления ртом.
— Мне нужно идти, − сказала он, после моего молчания.
— И всё? Ты не хочешь извиниться?
— Нет. А ты?
Я замолчала. А должна ли я извиниться? Виновата ли я в том, что расстроилась из-за того, что мой парень зависает с какими-то девками, но не со мной? Что какая-то девчонка берет его телефон? Что я так сильно люблю его, что одна лишь мысль, что я могу его потерять, задевает настолько, что мне кажется, будто я уже потеряла его?
— За что? − наконец сказала я, потому что правда не понимала, за что мне извиняться.
— За... ладно, просто забудь, Эшли. У меня нет на это времени.
— У тебя нет на меня времени, ты это хотел сказать. Потому что у тебя есть Холли, − выпалила я. Я не хотела, чтобы разговор закончился так. И чтоб он продолжался, я могла лишь продолжать ругаться. К тому же, я всё еще чувствовала себя уязвленной. Мне хотелось, что он понял, что виноват в том, что сказал. Я хотела, чтоб он извинился.
— Ладно, − сказал он. — Пока. Поговорим потом.
Когда мы снова поговорили, 3 дня спустя, он ехал обратно в Честертон, на выходные. Его голос звучал сурово. Он сказал, что хотел увидеться. Сказал, что надо поговорить.
Но не сказал, что любит меня. Не сказал, что рад встрече со мной.
Просто повесил трубку.
ДЕНЬ 18
День 18
Общественные работы
На следующий день после того, как Мак купил мне горячей кукурузы, я купила нам сладких пирожков. И на следующий день я поделилась с ним шоколадным печеньем, потому что нам не хватало монет, чтоб купить себе по пакету. И вскоре это стало нашей фишкой — идти прямо к автомату со сладким во время перемены, я щурилась от яркости экрана компьютера в темном коридоре, а он подтягивал постоянно спадающие джинсы.