Но когда мы расстались, стало еще хуже. Раньше я могла надеяться на то, что он отвезет меня домой, но сейчас знаю – этого больше не произойдет. Я представила, как он разминается на другом поле, рядом с другой девушкой, смотрит на ее шорты, когда она обгоняет его, несет ее сумку.
Не помогал даже тот факт, что его последнее смс было угрозой и звучало так, будто он ненавидит меня до глубины души. Я писала ему в ответ, уверяла, что это была не я, а кто-то другой, что я до этого утра вообще ничего не знала об этом происшествии. Он так и не ответил. Он не мог мне поверить – время было против меня, ведь мы только что расстались, и сразу же произошло это. Даже если бы мне удалось убедить его, что это была Вонни, он бы подумал, что это я подговорила ее. Я даже звонила ему во время перерыва на обед, пробегая рядом с входом в центр Искусств, где за кустами собирались все курильщики. Но он не отвечал.
С одной стороны, я была очень зла на Вонни, но с другой, я знала – она хотела для меня лучшего.
На переменах и на обеде она все говорила мне, что я какая-то тихая. «Знаю, ты злишься, Лютик, − говорила она,− Но ты это переживешь и потом еще благодарить меня будешь. Сто пудов. Давай же, признай это. То, что мы сделали, было офигенно».
Я, улыбаясь, уверяла ее, что не злюсь, что это правда было офигенно, и мне было грустно лишь из-за нашего расставания, вот и все. Но в душе я понимала − она все разрушила, и мне хотелось, чтобы она не лезла не в свое дело.
Я переоделась в спортивную форму, размяла ноги на лавке и вышла на жару, руками закрывая глаза от солнца.
− Хорошо, что ты смогла прийти, − сказала тренер, стоявшая рядом с дверью, – Я уж подумала, ты бросишь команду. Ты опоздала.
− Простите, тренер, − ответила я, – Много проблем.
− Уверена, у женской Вашингтонской команды не так много проблем, − нахмурилась она, – Единственная их проблема – как больше тренироваться. Первый сбор на следующей неделе. Ты не можешь позволить себе иметь много проблем. В противном случае, не сможешь противостоять им.
− Да, мэм, − горько ответила я, готовясь к еще большему наказанию.
Я видела, как тренер Иго заставляла наших бегать по лестнице туда и обратно за опоздание, даже когда у них были уважительные причины. У меня их не было.
Она смотрела на меня еще с минуту, затем со вздохом сказала: «Первая группа начала бегать несколько минут назад. Можешь бежать с Эдрианом, Филиппой и Ниси. Собираемся на дорожке, когда все пробегут. Обсудим все»
− Хорошо, − сказала я, посмотрев на нее с благодарностью и «нырнула» к кучке старшеклассниц, которые переминались с ноги на ногу, собирая волосы в конские хвосты и зашнуровывая кроссовки. Они бегали быстрее всех в нашей команде. Мне нужно будет очень сильно поднажать, чтобы успеть за ними. И тренер знала это. Но мне, по крайней мере, не придется бегать вверх-вниз по лестнице, пока мышцы на ногах не лопнут. Тренер меня просто пожалела.
Мы пробежали парковку и повернули налево, к спальному району, окружавшему нашу любимую беговую тропу. В жару бежать там − под деревьями − было прохладно, и мы меньше потели. Примерно через месяц все листья опадут на землю, и ступать по тропе будет мягко. Мне нравился приглушенный «вуп вуп вуп» − звук, который издавали мои кеды, опускаясь на осеннюю листву, будто я не бежала, а шла по облакам.
Я продолжала витать в мыслях, когда мы повернули на тропу и поднялись на холм, где я начала задыхаться. Ниси бегает слишком быстро.
Мое лицо скользило вверх-вниз, избегая солнечного света, пробивающегося сквозь деревья, и стробоскопический эффект* успокаивал меня, расслаблял.
Стробоскопический эффект − зрительная иллюзия, возникающая в случаях, когда наблюдение какого-либо предмета или картины осуществляется не непрерывно, а в течение отдельных периодически следующих один за другим интервалов времени.
Я вспомнила, как бежала по этой же тропе с Калебом прошлой осенью, мы оба были в кепках и перчатках. Его щеки покрылись пятнами, а нос стал ярко-красным от холода, глаза слезились из-за ветра.
Мы минули пару прохожих − седого мужчину и женщину с тростью. Они были очень тепло одеты, медленно шли шаркающей походкой, держась за руки. Они казались довольными, будто то, что они вместе – лучшее, что произошло с ними за день. Мы по инерции поменялись местами, так, что Калеб бежал позади меня, чтобы разделить тропу с ними, а затем снова повернул, после того, как мы пробежали мимо них.