− Что произошло? – спросила она. – Вы так долго были вместе.
Я задумалась. Я думала о Холли. О моих обвинениях. Наших ссорах. О фото, с которого все началось. Я заставила себя не показывать это. Как я могла ей объяснить, что произошло? Это было личное, точно не мамина территория. Я снова пожала плечами.
− Было сложно встречаться на расстоянии.
Мама потянулась и приобняла меня. Я вдохнула запах ее волос. Они пахли кокосовым шампунем и духами. Я не знала, каким парфюмом она пользовалась, но этот аромат всегда давал мне чувство спокойствия, счастья и безопасности.
− О, милая, мне так жаль. Я понимаю, как это больно – расставаться с парнем, который тебе очень нравится.
Я закрыла глаза, стараясь не заплакать. Я вспомнила последнее сообщение Калеба, в котором он клялся отплатить мне за выходку Вонни и слезы сразу же отступили.
− Спасибо, мам, со мной все будет хорошо, − я отстранилась и взяла бутылку с водой, – Мне надо сделать домашку перед ужином.
Она кивнула, жалостливо улыбнулась и погладила меня по волосам.
− Не бросай бег, − сказала она, − Скорее всего, дело в том, что ты скучаешь по нему. Мне бы не хотелось, чтобы ты бросала любимое занятие из-за разбитого сердца.
− Знаю, мам. Ты права, − ответила я и пошла в свою комнату.
Когда папа пришел домой, я смотрела фильм на компьютере и даже не удосужилась собрать сумку на завтра или сделать домашку. Я вспоминала день судебного разбирательства с Калебом и смотрела на смс, которое он мне отправил : "ТЫ ЗА ЭТО ЗАПЛАТИШЬ." Я злилась каждый раз, когда смотрела на него. Я все для него делала. Я заслуживала большего. Он должен был поверить мне, когда я сказала, что не делала этого. Он даже не должен был спрашивать.
Потом я спустилась к ужину. Папа жаловался на что-то, спрятавшись за газетой.
− Оно живо, − сказал он жутким голосом, когда я вошла.
Я улыбнулась и поцеловала его.
− Привет, пап.
−Мама сказала, что ты рассталась со своим красавчиком, − он загнул край газеты и посмотрел на меня, − Сам виноват.
− Спасибо.
Как бы мне хотелось, чтобы это было правдой. Я все еще чувствовала, что виновата сама.
Во время ужина я не сказала ни слова. Я отстранилась от разговора родителей и задумалась о своем.
Между мной и Калебом все кончено. Но что он имел в виду, написав это сообщение? Что он собирается сделать? Намазать кремом для бритья мои окна? Или что похуже? Натравит на меня кого-нибудь из своих друзей, кого-то из школы?
Я вспомнила, как Сила смеялся с другом, проходя мимо меня. И его слова: «Я тебя сначала не узнал.» Бред какой-то. Хотя теперь я начала понимать. Калеб хотел использовать Силу, чтобы отомстить мне?
Но как?
Но потом меня осенило.
Фото. Когда мы расстались, Калеб сказал, что удалил его, но, что если нет? Все наши ссоры начинались потому, что я обвиняла его в том, что он показал фото Нейту. Калеб знал, что единственным способом отомстить было бы… Что если он отправил фото кому-то еще?
О, нет. Он не стал бы.
И в тот же момент телефон у меня в кармане завибрировал. Я достала его и увидела сообщение.
− Я думал, мы запретили сотовые за обеденным столом, − сказал папа, − Грубо прерывать ужин подростковой мелодрамой. И мелодрамой с ошибками, к тому же!
Он продолжал говорить, но я не слушала его. Все, что я слышала – это звон в ушах, начавшийся, когда я увидела сообщение от Вонни.
«КАПЕЦ, ЛЮТИК, БОЛЬШИЕ ПРОБЛЕМЫ!!!»
К сообщению было прикреплено фото.
Мое фото, голой, стоящей перед зеркалом в ванной Вонни. Фото было подписано: «ШАЛАВА ДАЕТ ВСЕМ!»
Мама что-то говорила. Я смотрела на нее, но ничего не понимала. В голове все смешалось, и я даже не осознавала, где нахожусь и кто передо мной.
−…убрала бы телефон…
Но слова не имели для меня смысла. В моей голове крутилась единственная фраза – шалава дает всем, шалава дает всем, шалава дает всем, шалава дает всем
− Простите, − сказала я, − Нужно позвонить Вонни, это срочно.
Я не стала дожидаться маминого ответа. Я бросила вилку, встала и помчалась к себе, надеясь, что меня не стошнит, и я не выроню телефон из трясущихся рук. Я думала только об одном: