Если Вонни видела фото, то кто еще его видел?
Я набрала ее номер и забежала в спальню.
− О Боже, ну что за ублюдок, − была первая ее фраза.
− Где ты взяла фото? − у меня кружилась голова и я думала, возможно ли, для человеческого тела перестать дышать и сразу же умереть.
Она молчала.
− Прости, Лютик.
− Что? Где ты его взяла? Калеб тебе прислал?
Снова молчание.
− Нет. Челси Грейбин прислала это мне.
На какой-то момент это казалось полным бредом. Она ведь даже не знала Калеба, так?
− Стоп. Челси − чирлидерша? Но как она..?
− Я уверена, что ей его прислал кто-то еще. Чейени, Энни и Рейчел тоже получили его.
Я упала на кровать. Казалось, слова Вонни обрушились на меня как град. Я слышала их, чувствовала, но ни не укладывались в моей голове. У меня началась паника.
− Ты тут? – спросила Вонни, и я кивнула, смотря в пустоту, постепенно осознавая смысл той фразы. – Эш? Эй?
− О, Боже, − наконец выдавила я. – Вот как он отомстил мне. Он не отправил это раньше, а решил сейчас... О, Боже. Что мне теперь делать, Вонни?
− Не знаю. Пусть все идет своим чередом, я думаю.
− Своим чередом? Я там голая!
− Люди быстро забывают о таком. Подумай, они поговорят об этом пару дней, но к следующей неделе даже и не вспомнят об этом.
Поговорят об этом. Боже, все будут говорить об этом. Я снова вспомнила сегодняшнюю тренировку. Сила и Кент, смеющиеся. Я сначала тебя не узнал. Ну, конечно, теперь все понятно. Я же была в одежде. Он не узнал меня, потому что я была в одежде. Он уже видел фото тогда. И все люди вокруг, смеющиеся, хихикающие. Сколько человек видели фото? Может, все? Все видели меня голой? Может, все прямо сейчас называли меня шалавой и смеялись надо мной?
Ужин грозился вырваться обратно из моего желудка. Я легла на кровать и зажмурилась, стараясь не думать о том, что меня сейчас стошнит.
− Слушай, просто попытайся… − Но Вонни замолкла. Даже она не знала, что сказать. Я не знала, что наступит такой день, когда у Вонни не будет подходящего совета. Это плохо. Очень плохо.
− Мне надо идти, − наконец сказала я. – Папа разозлится, если не вернусь к столу. И может телефон забрать.
По какой- то причине, мне казалось важным всегда держать телефон при себе. Ничего не пропустить, каким бы плохим оно не было.
− Не отправляй никому, ладно? – попросила я.
− Даже не думай, не стану!
− Да, хорошо. А Чейени и Энни? Рейчел?
− Думаю, они тоже не будут. Зачем им это? Не беспокойся, Лютик. По крайней мере, ты красивая на этом фото.
Если бы я могла найти в этом утешение.
Я отключилась и легла на подушки. Руки тряслись. Я была на пределе. И очень зла. Как мог Калеб, который неделю назад говорил мне о любви, обещал, что мы вместе состаримся, приглашал меня на выпускной, как он мог так поступить?
Он так и не дал мне шанса объяснить, что это не я писала гадости на его окнах. Он никогда меня не слушал. Он только хотел отомстить мне. Но даже в качестве расплаты, это был ужасный поступок.
Я не ждала, что он ответит, но все-таки позвонила ему.
На удивление, он ответил почти сразу.
− Оставь меня в покое, − сказал он.
− Угадай, какое сообщение я только получила?
Он хихикнул. Мне захотелось его ударить.
− Как быстро оно разошлось.
− Разве это не было твоей целью?
− Моей целью было, чтобы ты перестала вести себя как психопатка и оставила меня в покое. Но, очевидно это не сработало, потому что ты снова названиваешь мне. Какая ты жалкая.
− Кому ты это отправил?
− Некоторым знакомым.
− Всем?
− Нет. Не моей маме, − он снова засмеялся.
Мое сердце оборвалось. Я так его ненавидела в тот момент, что мне казалось, я нутром чувствовала красную ярость в груди.
− Как ты мог так со мной поступить, Калеб? Это не я писала гадости! Я вообще ничего об этом не знала. Я бы никогда не сделала такого.
− Ладно, как скажешь, Эшли.
− Но это правда, я не просила ее об этом!
Я услышала звон ключей на фоне и хлопанье двери его машины. Он собирался куда-то – как обычно, будто ничего не произошло.
− Слушай, суть в том, чтобы ты оставила меня в покое. Не пиши мне, не звони, не думай обо мне. И не подначивай своих друзей гадить у моего дома или у моей машины. Вот и все. Просто оставь меня в покое. И не присылай мне больше своих мерзких фоток.
− Это фото должен был увидеть только ты.