Я кивнула, хотя не совсем понимала, что она говорила вообще. Я уже знала, что мое дело нетипичное. От этого мне не становилось лучше, но и проблем не добавляло. И я просто хотела пойти за свой компьютер и работать.
– И если бы я была окружным прокурором, я бы подумала дважды о том, чтобы называть это не иначе как необычным, – сказала она. – Детская порнография – слишком серьезное обозначение.
Разве я не знаю этого? Я ночами не спала, размышляя, как однажды я объясню это важным людям в моем будущем. Послушайте, прежде чем вы попросите меня выйти за вас замуж, вы должны знать, что я распространила детскую порнографию, когда училась в старших классах....Фу!
Вошел Мак, затем Даррелл и Энджел, хихикая над тем, что они просматривали в телефоне.
Миссис Моузли снова одела очки и закрыла книгу.
– Пожалуйста, никаких сотовых телефонов в кабинете. Вы знаете правило.
– Но, Моз, вы должны это увидеть. Это забавно, – произнес Даррелл, забирав мобильный из рук Энджел и положив его на стол миссис Моузли. И хотя я знала, что они не настолько тупые, чтобы показать Моузли мое фото, я всё еще нервничала из-за слов «вы должны это увидеть», как будто это было оно. Я воспользовалась возможностью, чтобы улизнуть.
– Привет, – сказала я, опускаясь в кресло рядом с Маком.
– Привет.
Он перешел на страницу, которую искал, откинулся на спинку сиденья, воткнул наушники и начал быстро кликать мышкой.
Моя брошюра была почти закончена, и я распечатала образец, затем отодвинула стул и встала, чтобы забрать бумаги из принтера. Когда я проходила мимо Мака, по каким-то причинам мне в глаза бросилось то, что происходило на экране его компьютера.
– Что ты ..? – спросила я, склоняясь над его плечом, чтобы рассмотреть, и застыла на месте. По его экрану бегали анимированные солдаты, прицеливались и стреляли в самолеты. – Видеоигра?
Мак немедленно прекратил играть и нажал кнопку питания на мониторе, чтобы отключить его.
– Шшш! – прошипел он мне, его брови сердито нахмурились.
– Видеоигра? – повторила я, не очень заботясь, слышал ли меня кто-то. Кензи оглянулась на нас, и снова вернулась к разговору с Энджел, покачав головой, как будто мы не заслуживали внимания.
– Ты можешь заткнуться? – сказал Мак сквозь сжатые зубы.
Я выпрямилась и скрестила руки на груди. Это не имело смысла. Мы все проводили здесь наше время, работая. Вы не можете уйти отсюда без результатов, которые можно показать. Так как же Мак собирается когда-либо отсюда выбраться, если он проводит время, играя в видеоигры?
– А Моузли знает? Что ты собираешься делать, когда настанет твоя очередь показать, чем ты занимался? И вообще, из-за чего ты здесь? – Все вопросы, которые я старалась не задавать, сыпались градом.
Он обернулся и посмотрел мне прямо в глаза. Его кожа была сухой, на линии роста волос были прыщи, а кудри прилипли ко лбу. Его гладкие округлые щеки покраснели, будто он был смущен.
– Это мое дело, – сказал он тихим голосом. – Убирайся.
– Отлично, – сказала я и неохотно пошла к принтеру. – Не ожидай, что я прикрою тебя. В конце концов, она это выяснит. – Я не могла не задаться вопросом, почему она этого еще не сделала.
Он сердито запыхтел и снова включил монитор.
Мы молча работали бок о бок, пока миссис Моузли не прокашлялась, объявив, что пришло время отдохнуть. Все встали и ринулись в коридор, чтобы размять ноги, проверить телефоны, заняться другими делами, что они не могли делать в классе.
Я слонялась по коридору, наблюдая, как Мак по привычке направляется к автомату со сладостями. Уверена, я была последним человеком, кого он хотел видеть рядом. Поэтому я прислонилась спиной к стене и ждала, когда перерыв закончится.
– Простите? – Позвала маленькая старушка, спускаясь по лестнице, опираясь на трость с каждым шагом. – Вы знаете, где состоится заседание совета директоров?