Хелен Бьянчин
Тысяча соблазнов
ГЛАВА ПЕРВАЯ
– Можно еще разочек? Пожалуйста.
Их окружали шум и краски карнавала. Громкая музыка, смех, детские удивленные крики, доносящиеся с каруселей или колеса обозрения… Так много интересного для маленького ребенка!
Здесь были и палатки, предлагающие детям разные увлекательные развлечения, ларьки, где продавали сахарную вату и хот-доги, и автоматы, в которых можно было выиграть игрушки, и, если удастся, вытащить их.
За улыбку красавицы Ники можно и умереть. Ее чудесный нрав был благословением для матери. Шанна обняла дочку, смеясь.
Маленькие ручки обхватили ее шею.
– Нам ведь весело, да?
Шанна снова растрогалась от такого искреннего проявления безоговорочной чистой любви ребенка.
– Еще один раз, – согласилась девушка и заплатила за билеты. – А потом нам пора уходить.
– Знаю, – сдалась Ники. – Тебе завтра на работу.
– А тебе нужно выспаться, чтобы не клевать носом в детском садике.
– Когда я вырасту, я буду такая же умная, как ты.
Музыка зазвучала громче, карусель снова начала набирать ход. Ники вцепилась в гриву лошадки, на которой сидела.
Да, Шанна закончила университет и получила степень, но она была не такой уж умной в том, что касалось личной жизни.
Ее брак распался через год после того, как они поклялись друг другу в вечной любви и верности.
С тех пор много воды утекло. И Шанна ни о чем не жалела… карусель остановилась, и она помогла дочурке слезть с раскрашенной лошадки.
– Ну все.
Темные глаза Ники сияли от восторга. Она, хихикая, чмокнула маму в щеку.
У нее глаза отца, отметила Шанна. И хотя мужчина, за которого она так поспешно вышла замуж пять лет назад, находился в другой стране, женщина почувствовала, как внутри у нее что-то сжалось.
Марселло Мартинез появился на свет во Франции Его родители были испанцами. Он рос и учился в Париже и окончил университет в Мадриде.
Темноволосый, привлекательный, чувственный, обаятельный… Шанна бросилась в этот омут с головой. Марселло показал ей жизнь, которая очень отличалась от того мира, к которому она привыкла.
Шанна убеждала себя, что у них все получится… Все и получилось. Или так она думала. Его родственники до последнего считали, что Шанна не из их круга и никогда не сможет войти в него.
Кроме того, Марселло уже давно выбрали невесту. Ею должна была стать Эстелла де Кордова. Сногсшибательная красавица, темноглазая светская львица из добропорядочной, обеспеченной семьи.
Об этом Шанне постоянно напоминали. Как и о том, что Марселло и Эстелла были любовниками… Их связь продолжилась и после свадьбы, если верить слухам, которые, кстати сказать, активно поддерживались родными Марселло, чтобы насолить Шанне.
Спустя год после свадьбы, однако, женщина получила доказательство неверности мужа. Она не смогла простить ему предательства и после ссоры села на первый же самолет до Австралии.
Через несколько недель Шанна получила работу в местной больнице в пригороде Перта, служебную квартирку и небольшой автомобиль. И решила навсегда вычеркнуть Марселло из своей жизни, отправив его туда, где ему и следовало быть.
В прошлое.
Однако это было сложно, учитывая, что она видела перед собой его образ днем и ночью.
И это стало совершенно невозможно, когда через некоторое время Шанна обнаружила, что беременна.
Какая невероятная ирония! Ведь Шанна очень хотела подарить Марселло ребенка, а узнала о беременности, когда их брак начал разваливаться, как карточный домик.
Решение не говорить мужу о ребенке укрепилось во время беременности из страха перед выкидышем, а после Шанна была так занята своим новым положением матери, что ей было просто не до Марселло.
В качестве страховки Шанна замела все следы. Сменила фамилию мужа на девичью фамилию матери и постаралась, чтобы вся почта приходила к ней по запутанным путям.
Теперь, когда прошло почти четыре года с тех пор, как Шанна улетела из Мадрида, ее жизнь наладилась. У нее была собственная квартира в современном здании в пригороде Эпплкросс, и она работала врачом в больнице неподалеку от дома с пяти вечера до полуночи. Идеальный вариант, потому что Шанна могла проводить дни с дочерью и платить Анне, милой вдове, живущей по соседству, за то, что та сидела с Ники вечерами.
– Можно взять сахарной ваты домой, чтобы поделиться с Анной? – Ники уставилась на Шанну ангельским взглядом. – Обещаю почистить зубы после еды.
Она посмотрела на дочку и уже хотела предложить ей дыню, которую захватила с собой, однако передумала.
– Ладно. – Какой карнавал без сахарной ваты?
– Я тебя люблю, мамочка! – просияла малышка. – Ты самая лучшая.
– Я тоже тебя люблю, зайка. – Шанна крепко обняла Ники, рассмеялась и чмокнула дочку в щеку. – Купим вату и пойдем домой.
Шанна подняла голову и застыла на месте. Она была потрясена, увидев людей, которых, как считала, никогда больше не увидит. Шанна надеялась, что ни один родственник Мартинезов не встретится больше на ее пути.
Каковы шансы встретиться, если живешь в разных частях света?
И почему именно здесь, на карнавале в парке, в Эпплкросс?!
Шанна могла бы поклясться, что на мгновение у нее остановилось сердце. Зато теперь оно колотилось так бешено, что, казалось, еще немного – и выпрыгнет из груди. Эти люди узнали ее, так что убегать не было смысла.
– Шанна, – вежливо, но холодно поздоровался Сандро Мартинез.
Младший брат Марселло с подозрением смотрел на Ники.
– Сандро, – также вежливо отозвалась Шанна. – Луиза.
Нужно убираться отсюда, и поскорее.
– Мамочка?
О, нет! Из уст невинного ребенка прозвучало слово, которое расставило все по своим местам.
– Твоя дочь? – поинтересовался Сандро, поджав губы.
Прежде чем Шанна сумела придумать достойный ответ, малышка заговорила снова:
– Меня зовут Ники. Мне три года.
Ох, милая, подумала Шанна, что же ты только что наделала?
Немое обвинение в глазах Сандро заставило Шанну задрожать. В семье Мартинезов не было секретов друг от друга, а значит, у нее нет ни единого шанса заставить Сандро молчать.
Шанна едва справилась с желанием схватить дочку и убежать домой… и собрать чемоданы. Улететь на восточное побережье и затеряться в другом городе.
– Простите, – сказала она холодно. – Мы уже опаздываем.
Шанна крепко взяла Ники за руку, повернулась к ним спиной и медленно пошла к выходу, расправив плечи и вздернув подбородок.
Гордость. У нее еще осталась гордость. Она даже не оглянулась, а потом толпа поглотила их.
Может ли в животе завязаться узелок? Кажется, да. Потому что Шанна чувствовала себя именно так. Кровь застыла, когда она пристегнула Ники на сиденье своего удобного седана.
– Мы забыли вату.
О, черт!
– Мы купим ее по дороге. – Супермаркеты еще не закрылись. – Шанна завела машину и тронулась.
– Это совсем не такая вата.
Нет. О, черт!
– Проклятье! – выругалась она себе под нос.
Если бы они только не поехали еще один круг на карусели…
Но теперь уже ничего не изменить. Слишком поздно.
Шанна с Ники вошли в квартиру. Она на автопилоте искупала и переодела дочку, собралась на работу, передала Ники в заботливые руки Анны и поехала в больницу.
Ей даже удалось пережить вечер, выписывая рецепты и консультируя клиентов, которым нужен был совет.
Страх, ужас, кошмар перемешались и едва не довели Шанну до исступления. К закрытию больницы у нее раскалывалась голова.
Шанна с облегчением вздохнула, когда вернулась домой, поблагодарила Анну, проверила Ники, переоделась и отправилась спать. Но не заснула.
Она представляла себе реакцию своего пока еще мужа, когда тот узнает, что у нее есть дочь… его дочь. Невыносимо даже думать об этом.