- Это невозможно.
- Скажи, если его будет держать никогда им не владевший, то уйдёт ли меч из рук им владевшего?
Старик чуть подумал и отрицательно помотал головой.
- Я знатный рыцарь Парауэл, а это мой оруженосец Рауль.
- А я Степан Борчаков Матвеев. Эх, если бы у вас было время, я бы рассказал историю моей жизни.
Парауэл кивнул и сказал:
- Так вот Рауль нашёл меч. Он и я поедем в Россмузию и там оба возьмемся за меч. Волшебная сила и отвага, вложенная в меч поколениями рыцарей, думаю, убьёт дракона навсегда.
Степан Матвеев кивнул головой.
- Возможно, у вас что-нибудь и выйдет, но я хотел бы на это посмотреть.
Парауэл и Рауль обменялись взглядами.
- Ну не знаю... - начал было Парауэл.
- Я вам не помешаю! - решительным жестом прервал его старик. - Мне только бы взглянуть.
Рыцарь чуть подумал, и кивнул в знак согласия. Все трое поднялись и Парауэл, заплатив, вышел вслед за оруженосцем и стариком. На дворе стояла пасмурная, чисто осенняя погода. Рауль зябко повёл плечами и посмотрел на древнюю одежду Степана Борчакова. Тот же воспринимал состояние погоды без внимания, по привычке.
Рауль отвязал и привёл со стойла коней. Их было четыре. Два для верховой езды, другие для поклажи, а если уставали первые, то и для смены. Рауль подсадил старика на запасного коня. Парауэл уже сидел в седле. Вскочив на коня, оруженосец двинулся вслед за своим господином.
Их небольшая группка поехала вперёд и через два часа достигла предела Россмузии. Контраст был велик. На границе жизнь, всякая жизнь, без всякого перехода, оборвалась. Зелёный ковёр травы впереди исчезал. Здесь деревья, зелень. Там обугленная земля насколько хватало взгляда.
- Запертый волшебниками в границе Россмузии дракон от голода только злеет. Даже малюсенькая букашка поплатится жизнью, залезши за эту черту. Дракон обречен быть вечным и, наверное, не сознавая этого, мучается и исходит злобой ко всему живому.
Слушая Степана, Парауэл и Рауль слезли с коней. Рауль распахнул плащ и вынул из висящих на поясе ножен меч. Едва он коснулся его, как меч заблестел и заискрился волшебным внутренним светом. Рауль взялся за один край перекладины меча (меч в поручне был формы крестовины), а Парауэл встал рядом, пока не прикасаясь, но готовый в любую секунду схватиться за него. И таким образом они перешли границу Россмузии. Только они это сделали, как раздался ужасный вой, рёв и рыкание вместе такой силы, что кони шарахнулись.
И Степан Борчаков Матвеев увидел впервые чудище, что уничтожало его государство-родину до праха. Оно было ужасно. Невероятной величины, с огромными, не птичьими крыльями; на четырёх мощных лапах, чудище имело огромное толстобрюхое
туловище, сверху и с боков прикрытое жёсткими костяными наростами. На хвосте так же были такие наросты - вроде огромных секир. Они явно были остры. Передняя часть туловища была широка, и из неё росло пятнадцать коротких шей. На них были удивительно крупные головы.
Эти головы обладали длинной пастью уставленной ужасающими клыками, а по бокам голов глубоко сидели пылающие злобой и жаждой мщения глазки. Степан был потрясён видом гадкого зверя.
Парауэл, увидев, что чудовище достаточно приблизилось, ухватился рукой за меч. Зверь вдруг остановился, словно очарованный и было видно, что он потерял ориентацию. Меч в руках Рауля и Парауэла сам собой поднялся остриём и, вырвавшись из рук с бешеной скоростью, вошёл в тушу чудовища, и скрылся в ней полностью. Меч вонзился в сердце. Парауэл отскочил сам и оттащил Рауля, понимая, что всякое может теперь произойти.
Из раны хлынула чёрная кровь, и чудовище рухнуло на землю. И едва упав, тут же стало разваливаться на части. За мгновение оно лишилось шкуры, мускулов и иного, и от чудовища остался лишь грандиозный остов белой кости. Остов так и остался лежать. Меч был виден меж рёбер. Ни меч не исчезал, ни чудовище не воскресало.
Но тут раздался страшный хохот, услышав который Степан сотворил крестное знамение. Над Россмузией висела чёрная туча, и в ней появился лик более тёмный, чем само облако.
Лик произнёс:
- Я знал, что рано или поздно Россмузия освободится от моего проклятия. Но знай же - скорее весь мир полетит в тартарары, чем освободитель успеет завладеть своим приобретением.
Лик захохотал адским смехом, от которого кожу пробрало сильнее мороза.
- Кто это? - спросил Парауэл.
- Злой волшебник, - проскрипел Степан.
Едва он это выговорил, как на просторах Россмузии стало что-то возникать, но это расплылось для них дымкой, так и не успев стать явью. Они исчезли из Россмузии по воле злого колдуна.
Глава третья
Вокруг расстилалась абсолютная пустыня. Бархан на бархане, дюна на дюне. С той поклажей, с которой они сюда переместились, и конями, они были мало приспособлены для подобного путешествия. Вначале перемена оглушила их, но потом Парауэл громко выругался.
- Ну, Амрей, погоди. Уж ты мне попадёшься на узкой тропке!
- Вы, достопочтенный рыцарь, сказали - Амрей?
- Да, чёрт его побери!
- Вы зря на него сердитесь! Амрей или Чарлей для наших мест просто ученик мага. Он в силе переместить человека с места на место, но не в состоянии сделать ему зла. Видите ли, он не из тех не из тех волшебников, что являются абсолютными, то есть могут делать добро или зло, склоняясь при этом неважно в какую сторону. Амрей располагает способом быстро перенести человека из плохой ситуации, но та обязательно будет не совсем реальной, но не наоборот. Амрей добрый маг, ну разве что у него нет недостатка внушения, то есть он может отказать в исполнении желания, не согласовывающегося с его мировоззрением.