– Но не такой! – Марс насадил буханку хлеба на копье. – Мне нужен мой хлеб.
– Я не знаю, чем питаются боги.
– Мой хлеб – это боль. Посмотри на небо, – Марс указал копьем в сторону окна.
Рваные, багровые облака изменили форму, превратившись в огромные караваи хлеба. Потом они расплылись в поле с налитыми колосьями красной пшеницы. Стоны, крики, лязг железа. На набухших колосьях извивались, подвешенные за шиворот, крошечные солдаты. Картинка снова расплылась. Облака превратились в овец с человеческими лицами. Печально опустив головы, они покорно брели по Марсову пастбищу – войне.
Никола отвернулся от окна, в глазах стояло красное марево.
– Зачем ты пришел, Марс? Я – не убийца и не военачальник. Я – инженер. Что тебе нужно от меня?
– Юпитер хвастается перед всеми, что ты создал для него чудесные игрушки, собирающие молнии.
– Генераторы переменного тока.
– Мне нужна игрушка, которая вместо молний будет собирать боль. Боль – такое же поле, как это твое электричество. Во время великой войны, когда она рассеяна повсюду, самое время ее накопить и использовать как оружие.
– Я не хочу, – прошептал Никола.
– Не лги себе! Ты ведь давно мечтаешь создать оружие, которое можно установить в одной части Земли, чтобы поразить врага в другой части света. Боль так же течет по венам, как твое электричество по чудесным проводам. Но ты не знаешь главного: человек рождается в боли и в боли умирает. И если накопить ее в каком-то одном месте, то можно не только убить, но и вернуть к жизни.
Никола вздрогнул, медленно подошел к Марсу, заглянул ему в глаза:
– Ты смеешься надо мной? Потешаешься над моей утратой?
– Отнюдь! Я предлагаю тебе вернуть ту, единственную, из-за смерти которой ты из великого изобретателя превратился в ноющего, беспомощного ребенка. Создай ее заново, Тесла!
– Я...
– Ты сначала поешь, Никола! – Марс поддел копьем красное облако, превратившееся в буханку хлеба. – Поешь Марсова хлеба.
Из буханки потекли на пол капли крови. Никола в ужасе отшатнулся, натолкнулся спиной на стол, больно ударился, и... проснулся.
– Поешьте, Никола! – секретарша протягивала ему тарелку с едой. – Вы совсем ничего не едите в последнее время. Вон исхудали как... осунулись.
– Что за дурацкая привычка подкрадываться к спящим? – закричал Никола. – Я просил не беспокоить меня, когда я думаю!
– Простите! Я волновалась, как вы здесь... один... – девушка покраснела, на глаза навернулись слезы. – Я... лучше пойду.
Она выбежала из лаборатории, с трудом сдерживая рыдания.
Никола взлохматил черные, жесткие волосы и принялся набрасывать чертеж. Он знал, что придет время, когда какой-нибудь научный гений придумает машину, способную одним действием уничтожить одну или несколько армий.
Так почему это должен быть кто-то другой, а не он, Никола Тесла? Если у него есть хотя бы малейший шанс вернуть Ее, им непременно нужно воспользоваться.
________✿/)_✿_____✿./¯"""/')
¯¯¯¯¯¯¯¯¯\)✿¯✿¯¯¯¯✿'\_„„„„\)
Полковник Бошем, командующий первым дробь пятым батальоном Норфолкского полка, вытер лоб платком и глотнул воды из фляги. Жара была невыносимой, на губах запеклась корочка соли. Весной Дарданеллы напоминали рай: легкий бриз с пролива, безмятежно голубое небо, дивные цветы. Но в августе этот средиземноморский уголок превращался в ад.
Контроль над Дарданеллами — длинным узким каналом, протянувшимся почти на шестьдесят пять километров вдоль турецкого Галлипольского полуострова и соединяющим Мраморное и Эгейское моря, имел решающее значение для дальнейшего хода войны.
Несколько дней назад батальон один дробь пять в составе десантной группы высадился в бухте Сувла и принял участие в наступлении на деревню Анафарта. В атаке участвовала Сэндрингемская добровольческая рота батальона один дробь пять Норфолкского полка под командованием полковника Бошема и капитана Бека.
Турки, воевавшие на родной земле, привычные к жаре и пыли, оказались в гораздо более выгодной позиции, нежели англичане. Тридцать шестая турецкая дивизия под командованием майора Муниб-Бея теснила англичан с левого фланга, не давая занять стратегически важную высоту шестьдесят.
– Может быть, дождемся ночи? – капитан Фрэнк Реджинальд Бек расстегнул верхнюю пуговицу мундира. В окопах было жарко, как в печи. – Днем мы как на ладони. Турки так плотно из пулеметов кроют, что не проскочишь.