- Сделай мне то, что делаешь себе, когда все достало.
Бармен ухмыльнулся, понимающе кивнул, и поставил перед Олегом коктейль «Айленд айс ти» - смесь ликера, водки, рома, джина и текилы. Нефедов опрокинул коктейль одним махом. Бармен уважительно посмотрел на него.
- Старая школа, - сказал Олег, - это тебе не хухры-мухры.
Бармен засмеялся.
«Хорошо, что я тебе нравлюсь. Так ты меня за своего примешь и к Ашеру приведешь. А теперь, мальчик, вторая часть Марлезонского балета».
Олег нарочито медленно вытащил из кармана портсигар с орлом на крышке, открыл его, достал из кармана бумажку с порошком анальгина и высыпал порошок на внутреннюю поверхность крышки портсигара. Бармен нервно оглянулся по сторонам и принялся усердно вытирать чистый стакан, не сводя настороженных глаз с Нефедова. Олег свернул стодолларовую купюру в тонкую трубочку, разделил порошок на две дорожки и ловким привычным движением снюхал обе. Потом закатил глаза, крякнул, поморгал, и для убедительности несколько раз шумно шмыгнул носом.
- Драйв ушел, понимаешь? – доверительно сказал он у бармену. Тот согласно кивнул. – Драйв ушел, а вместе с ним звук, - он всхлипнул, но слегка, стараясь не переигрывать, – гитара воет, как фригидная баба при имитации оргазма, а звук... он...- Олег запнулся, щелкнул пальцами в воздухе.
Потом опрокинул второй коктейль и вложил в руку бармена трубочку из стодолларовой бумажки.
- Мне нужен драйв. Много драйва. Понимаешь? – он потянул из кармана еще одну купюру.
Бармен вышел из-за стойки и кивнул, приглашая его за собой.
«Клюнул!» - мысленно возликовал Олег, идя за парнем.
В голове шумел коктейль.
«Я начинаю плыть. Хоть бы не свалиться раньше времени. Вот тебе расплата за спокойную жизнь: совсем форму потерял. Раньше мог три таких коктейля опрокинуть и все нипочем было! А теперь как в песне: «постарела мать за тридцать лет!»
Ашер продавал сам, без посредников и шестерок, и только своим. Он был очень осторожен и не жаден, поэтому ни разу не попался. Бармены приводили к нему тех, кого знали, и новичков, которые, по их мнению, заслуживали внимания.
Они прошли кухню, вышли в коридорчик, спустились вниз, в подвал. Олег помнил, что в подвале были две двери: одна вела в апартаменты Ашера, вторая, задняя – на улицу. Он мельком взглянул направо и увидел, что дверь на улицу приоткрыта. Пока все складывалось удачно, но госпожа удача – дама капризная, поэтому Олег был осторожен.
Едва зайдя в комнату, Олег увидел Риту. Но не такую, какой он ожидал ее увидеть. Она уже «закинулась», но ее не отпустило. Женщина выглядела жалко: плечи опущены, руки дрожат, в глазах – паника. Она жалобно посмотрела на Олега, губы ее задрожали. От ведьмы Маргариты не осталось и следа, перед ним сидела сорвавшаяся наркоманка. Олег сразу понял расклад: место Риты оказалось занято. К Ашеру прильнула молодая – лет двадцати, если не меньше, девушка. Она по-хозяйски забросила длинные ноги ему на колени, а он одной рукой играл ее волосами, пропуская длинные каштановые пряди сквозь пальцы. Девушка была невероятно хороша, а главное – очень похожа на Риту.
Ашер устал ждать и нашел себе замену. А Маргарита, раздевшись догола и намазавшись волшебной мазью, вдруг обнаружила, что полета не будет. Не наркотиков ей не хватало, а драйва, ночи, власти над мужчинами. Сильными, жесткими мужчинами, которые никому не подчиняются – лишь ей одной. И злой, упрямый, жестокий Ашер был тем самым боровом, на котором, забавляясь и смеясь, летала Маргарита из романа Булгакова. И вдруг полет закончился, и она стала одной из многих, безликой наркоманкой, которые приходят к нему, вымаливая дозу в долг. Ашер недвусмысленно дал понять, что теперь ей придется отрабатывать кокс точно так же, как это делали другие.
Волшебство исчезло, и Рите сейчас хотелось только одного: вернуться в свою жизнь - пусть даже снова придется лечь в клинику – и никуда больше не уходить. Потому что идти просто больше некуда.
- Ну, здравствуй, Олег! – сказал Ашер.
- Здравствуй, Ашер, - сухо ответил Олег и сразу перешел к делу:
- Рита пойдет со мной. Деньги за товар, что она уже снюхала, я тебе верну.
Рядом со столом, за которым сидел Ашер, стояли два телохранителя: квадратные качки с бычьими шеями, похожие друг на друга, словно клоны. Их квадратные челюсти синхронно поднимались и опускались, словно компостеры в троллейбусе. Качки напряглись, вперив маленькие злобные глазки в Нефедова.
- Ты, Олег, со мной неуважительно разговариваешь, - медленно произнес Ашер. – Сам свою женщину упустил, а меня теперь винишь. Посмотри: моя женщина сидит рядом со мной, - он погладил ноги девицы, - и я поэтому никуда не бегаю, солидных людей по пустякам не беспокою. Знаешь, у нас говорят: у хорошего хозяина все овцы пересчитаны.