– Нет, что ты! – поспешно ответил оператор. – Поддержать. Чтобы ты не выходил из роли, когда разговариваешь со своими. Это часть моей работы – формирование образа и поддержка эмоционального фона.
Я расслабился. Он прав. Что это со мной? Может быть, я действительно слишком вжился в роль?
– Дай мне координаты контакта, – напомнил о себе оператор. – Откуда тебя с мальчиком забирать?
– Сам не знаю. Как получится. Дети непредсказуемы. Пусть разведспутник следует за мной в невидимом режиме. И начините его снотворным, если поблизости окажется слишком много свидетелей.
– Это мальчик... он действительно мыслит так... нестандартно?
– Да. Он не засмеялся, когда я вслух декламировал тест на толерантность.
– Слава Матери-Вселенной! – выдохнул оператор.
– Слава!
Уроки в этот день тянулись так медленно, словно время издевалось над моим нетерпением. Чертовы стрелки на часах, как рассорившиеся друзья, осторожно обходили друг друга по широкой кривой, совершенно не стремясь встретиться в нужной мне точке. Три вечности спустя прозвенел звонок. Я вскочил со стула. Опередив учеников, автоматически выкрикнул дежурную мантру:
– Звонок только для учителя!
И выскочил в школьный двор. Директриса Крыса-Биссектриса на ходу испепелила меня взглядом. Ах, да! Учитель должен подавать положительный пример. Никогда мне не выучить эти их дурацкие правила! Да и зачем? Выполнить миссию – и домой. А потом, в случае успеха, пусть другие агенты учатся поддерживать дисциплину. Я, с трудом сдерживаясь, перешел на размеренный шаг.
Где же он? Где Миша Фролов? Улица пестрела разноцветными школьными рюкзаками и куртками. Я метнулся вправо и влево, ища мальчика. Черт и Корень Энтропии! Нужно было проверить, где он живет и какой дорогой ходит домой! От волнения я совсем об этом забыл. Что делать? Запросить данные по коммуникатору? Наши меня убьют! Незапланированные сеансы связи с оператором категорически запрещены. Отключить режим невидимости в разведспутнике, чтобы отследить школьника – полный абсурд даже для такой эксцентричной личности, как я. А в невидимом режиме спутник не может развернуть передо мной голограмму поиска. В человеческой оболочке мои природные способности ограничены, приходится воспринимать мир всего пятью чувствами.
Хотя именно из-за этой эксцентричности меня и выбрали для такой важной миссии. Это вам не за расшифровкой данных сидеть! Здесь нужен творческий подход!
– Олег Евгеньевич, задержитесь на минуту! – директриса догнала меня.
Видимо, все же решила задержаться на пару минут, чтобы отчитать меня. Наши психологи давно просчитали, что я ее раздражаю.
– Простите, мне некогда.
– И все же... я настаиваю.
Теряю драгоценное время. Эта женщина может говорить часами, как радиоприемник. Убрать ее нельзя, а вот слегка припугнуть позволено.
– Мне некогда, – на миг отключив синтезатор человеческой речи, в ярости рычу я, позволив сверхнизким частотам моего истинного голоса воздействовать на ее мозг.
Она на миг замолкает. Инфразвуковые колебания вызывают тревогу и головную боль у людей. Она хватается за виски, судорожно сглатывает.
– Вам плохо? – я участливо склоняюсь к ней, подхватываю, усаживаю на скамейку. – Отдохните немного! Погода меняется, магнитные бури бушуют.
– Вы... – неразборчиво лепечет она, с ужасом глядя на меня.
Догадалась? Почуяла что-то? Неважно. Моя миссия почти закончена. Осталось только забрать мальчика.
На углу, возле автобусной остановки толпится группа одноклассников Фролова, но Миши среди нет.
– Где Фролов? – спрашиваю детей, стараясь, чтоб голос не дрожал от волнения.
– Мишка? – дети в нерешительности переглядываются.
– Да не буду я его ругать. Не бойтесь! Мне просто поговорить!
Дети молчат. Взгляды – выразительнее некуда! Тут и переводчик эмоций не нужен: о чем учитель может разговаривать с учениками? Разве что морали читать или еще какое –нибудь занудство. Какие же у них все-таки странные отношения между взрослыми и детьми! Никакой дружбы! Или почти никакой! Сплошные обязанности и тоска!
– Он домой через пустырь ходит.
Разворачиваюсь в противоположном направлении и иду в сторону пустыря, стараясь не сорваться на бег. Мужчина среднего возраста и благообразной учительской внешности, мчащийся по улице, точно вызовет подозрения. Могут и на телефон снять, и в Сеть выложить.
– Спалился Мишка, – долетают до меня сочувственные реплики одноклассников Фролова.