– Это не я!
Eй просто хотелось спать, спать …
…Она постепенно выныривала из глубокого омута сна. Hе было сил открыть глаза.
- Пожалуйста не надо больше, - шепотом обратилась она неизвестно к кому. – Я больше не смогу!
- А больше ничего и не нужно, - проговорил женский голос где-то там, за опущенными шторами век. –Ты все уже знаешь, сестра!
Лекса открыла глаза и обнаружила себя лежащей на полу огромного зала в форме морской раковины. Она встала. Перед ней стояли три огромных массивных трона из розоватого мрамора. На них восседали три совершенно одинаковых хозяйки дома. У одной из них на коленях покоилось веретено, вторая держала в руках весы, третья поигрывала золотыми ножницами, и на спинке ее трона сидел черный ворон, поблескивая бусинками глаз.
- Это не я, – запинаясь прошептала Лекса. - Это не я! – шепот перешел в крик. – Я никого не убивала!
- Это верно, сестра, – проговорила сидящая посередине. - Ты не убивала, ты просто измеряла и назначала, потому что…
…лица всех сидящих женщин скрыло марево, внезапно сгустившееся в воздухе, и когда оно рассеялось, три одинаковых Лексы смотрели на стоящую напротив, пришедшую сюда в качестве гостьи…
- Ты и есть судьба! Александра… Лекса… Лахесис… Парками не рождаются - ими становятся. Не все, конечно, лишь избранные, и пребывают в этой роли до определенного срока. Мой срок истек - теперь твоя очередь!
- Но как? Почему я?
- Потому что когда избранным - таким как ты - бывает очень больно, они прядут свою собственную нить: из боли и слез. Твой собственный мир. Твой гобелен жизни. А я уйду в тот момент времени, когда боли еще не было и твой узор не был соткан.
Женщина спустилась с трона и подошла к Лексе.
- Ты пришла сменить меня, сестра! - она взяла девушку за руку.
Пронзительно крикнул ворон и все закружилось в сумасшедшем вихре. Маленькая черная …
…точка застыла в пушистой серединке цветка.
- Паучок, - догадалась Александра. - Паучок забрался в одуванчик. – Пусть сидит, - решила девочка.
Он не испортит чудесного букета, который она собрала для мамы. Маленький спортивный самолет зашел на посадку. Забавно подпрыгивая, пробежал по взлетной полосе. Александра звонко расхохоталась. Все сегодня смешило и радовало, потому что было утро упоительно-долгого летнего воскресенья. Впереди ждала лодочная прогулка на озере в парке, мороженное, мультики в летнем кинотеатре. Смешные мультики. И родители были смешными: они так беспокоились, чтобы дочка не обиделась на то, что её не взяли полетать на самолете над городом. А она и не обиделась вовсе. Чего обижаться? Ей и здесь не скучно, да и букет для мамы собрала.
Родители бежали к ней, широко раскинув руки для объятья. Отец успел первым, - подхватил на руки, закружил и посадил к себе на плечи. Александра устроилась поудобней и протянула маме букет.
- Какая прелесть, - женщина спрятала лицо в цветах, глубоко вдохнула сладкий, слегка терпкий аромат.
- Девочки, кругом марш, кататься на лодке, - шутя скомандовал отец.
И они пошли в сторону длинной тенистой аллеи, ведущей к озеру.
Александра запрокинула голову. Ослепительно-синий купол неба. Высоко-высоко кружит одинокая птица. Маленькая черная точка.
"Как паучок в цветке", - подумала девочка.
Внезапное видение заставило её задрожать: теплая пушистая сердцевинка, открытая и беззащитная, и гадкие липкие паучьи лапки, жадно вцепившиеся в сладкую желтизну одуванчика. И рядом, сквозь тонкую ткань лепестка, нежные мамины пальцы, сжимающие букет. Страх сжал горло, царапнул коготками по спине, разлился холодом по телу, как будто лето кончилось и внезапно наступила лютая зима.
- Плохо, плохо, очень плохо, - забормотала Александра.
Она свесилась с отцовского плеча, потянулась к букету и крепко вцепившись в него, резко рванула на себя. Мать, растерявшись, выпустила цветы из рук - желтые звездочки в беспорядке рассыпались по траве.
Девочка спрыгнула на траву, упала на колени, начала судорожно рвать цветы. Она хватала их, крепко сжимала в кулачках, растирая в пыль хрупкую красоту.