Пациентка едва дышала. Доктор Лексин всплеснул руками, глядя на ее бледное лицо, разметавшиеся по соломе волосы, изможденный профиль, тонкие руки, судорожно сжимавшие борта телеги:
– Любушка! Любовь! Где же ты пропадала?
Он взял девушку за руку, осторожно поцеловал в тыльную сторону ладони.
– Что же вы так, по старинке, на телеге? Могли ведь и не довезти! – Лексин возмущенно снял очки и принялся нервозно протирать чистые стекла.
– Да никак уговорить не могли, – пробурчал плотный, широкий, как мерин, Второй. – Она в такую чащу забралась, что ни джипом, ни вертолетом не доберешься. Хоть ужом ползи! Вы когда –нибудь видели ужа с моими габаритами?
Лексин хмыкнул и отрицательно покачал головой.
– Еле процарапались к ней через эти девственные, первобытные заросли – будь они неладны! А Люба у нас девушка капризная, уперлась – и ни в какую.
«Хочу, – говорит, – чтобы все, как в стародавние времена. Ненавижу новшества! Могучий велик и справедлив: если суждено выжить – не помру».
Пришлось самим впрягаться! Вообще мы ее еле отыскали: бродила по лесу без еды и питья, простоволосая, и все причитала, что публика ее забыла и давно не зовет на сцену.
– Несите –ка ее в больничную палату, – распорядился Лексин. – Нужно девушку осмотреть, сделать все анализы.
– Нет, пожалуйста! – пациентка схватила его за рукав белого халата. – Положите меня на диван в холле. Я так долго была одна! Мне необходимо видеть людей, слышать их разговоры и...
– Голоса публики, – улыбнулся Лексин.
– Пусть из –за кулис, пусть не на сцене, но хоть так... – прошептала Любовь.
Лексин тяжело вздохнул, развел руками, хотел добавить что –нибудь утешительное, но передумал и коротко распорядился:
– Несите на диван.
– Совсем вы нас заездили, – пробурчал напарник Второго. – Слуги тоже люди. Мало того, что у нас даже имен нет, а только номера, так еще заставляете надрываться! Я вам не битюг – в телеги впрягаться да девушек на загривке таскать!
– Простите великодушно! – виновато сказал Лексин.
– Хорош базарить! – доктор Сленгер вышел во двор и хищно осклабился. – Как хавчик мять – так это вы за двоих, а как пахать – в глухой отказ. Ты глянь, – он изумленно присвистнул, – кучеряво живешь, Лексин, каких красавиц тебе привозят! Мне такие и не снились!
– По Сеньке и шапка, – улыбнулась Сударыня, ловко вывязывая на спицах рукав свитера. Ее верный спутник Сударь тоже улыбнулся. Они сидели на своем излюбленном месте, возле входной двери. Отсюда им было хорошо видно и двор, и весь холл лекситория, и занавес сцены, и, главное, стойку администрации с монитором вызова на сцену.
Все обитатели лекситория знали, как мучительно, изо дня в день, эта пара престарелых актеров ждала вызова. Они просыпались затемно и, откушав чаю с баранками, располагались на своем месте, чинно здороваясь с Пятой – администратором лекситория, которая гордо восседала за стойкой.
И каждый раз, когда загоралась кнопка вызова на мониторе, высокий сухопарый Сударь в волнении привставал с кресла, теребя пуговицу сюртука, а дородная, круглолицая Сударыня с достоинством поправляла туго накрахмаленный чепец, едва слышно шепча:
– Полноте! В волнении вы становитесь слабы духом и немощны телом. Так и инфлюэнцу недолго подхватить.
Иногда к ним присоединялась древняя Голубушка, с трудом спускаясь с верхних жилых этажей лекситория. Она медленно шла по огромному холлу, грузно опираясь на клюку. И подслеповато щурилась, рассматривая счастливчиков –актеров, спешащих к зрителям.
Каждые несколько минут загорался монитор вызова. Пятая в микрофон объявляла имена тех, кого желали видеть зрители. Нетерпеливо колыхался тяжелый занавес, закрывавший выход на сцену. И все без исключения, даже доктора и слуги, с завистью глядели на любимцев публики, идущих на подмостки.
Молодые актеры, смеясь, вприпрыжку, бежали к занавесу. Те, кто постарше, поспешали медленно, стараясь не расплескать достоинство.
Пятая в очередной раз объявила имя счастливчика, проводила его тоскливым взглядом. Публика не жаловала прислугу и вызывала их на сцену гораздо реже, чем господ. Да и аплодисменты были жидкими и редкими. Зритель у них, у слуг, был скупой, строгий и неулыбчивый.