— Нет, это другая реальность.
— Что?
Влада чуть не закричала от ярости. Она чёрт знает как дозвонилась в другую реальность, стоит посреди поля и боится, что связь вот-вот прервётся, а он ещё смеет не понимать.
— Вытащи меня отсюда!
— Ты спишь в комнате.
— Нет!
— Ты…
Телефонная трубка захрипела ей в ухо. Это были не гудки — жуткие потусторонние звуки, которые Влада предпочла бы никогда не слышать. Она сунула телефон в карман и пошла. Не куда-то, а просто пошла — здесь, наверное, не было пространства как такового. Было совершенно всё равно, куда идти.
В тёмном коридорном аппендиксе никого не было. Влада посмотрела на часы и села — пластиковый стул в дырочку, первый в ряду, чтобы поближе к кабинетной двери. В противоположном конце коридора простучала каблуками дежурная и уселась за свой стол. В здании больницы утробно загудели лифты, почему-то все разом. Влада закрыла глаза и принялась ждать.
Виктор Юрьевич пришёл в восемь ноль две — электронные часы рядом со столом дежурной показывали так. Кажется, он совсем не удивился, заметив Владу, кивнул ей, доставая из кармана ключи.
— Проходите.
Она поднялась.
В кабинете было холодно. Отопление ещё не включили, а ранняя осень вдруг ударила заморозками и сшибла сразу все листья с деревьев. Влада и Виктор Юрьевич даже не снимали курток, так промёрзли.
— Мне нужна ваша помощь, — сказала Влада без предисловий. И добавила: — Жизненно необходима.
— Тогда рассказывайте.
Она сглотнула.
— Только выслушайте до конца. Мне очень нужно поверить в то, что я есть. Дело в том, что у меня нет собственного мира.
Он склонился вперёд, скрещивая руки на столе. Владу чуть смутило такое внимание. Психолог, конечно, всегда её слушал, как и любого другого пациента, но сейчас его внимание прошило Владу насквозь и застряло глубоко под рёбрами, как рыболовный крючок. И не планировало отпускать без боли и крови.
— Общей реальности не существует, — сказала она судорожно, как будто всхлипнула. — Для каждого есть своя реальность. В вашей, например, я сумасшедшая, которую нужно кормить таблетками. В реальности одного моего друга я умерла в школьном подвале. В реальности моего научного руководителя я бесконечно выкалываю схемы. Я собиралась исправить всё, совершив ритуал в заброшенной больнице. Я так готовилась к нему, но когда у меня всё-таки получилось туда прийти, я не смогла его завершить. А всё потому что это тоже чья-то реальность, а не моя. Я не могу вернуться в свою реальность, потому что у меня её нет.
Виктор Юрьевич молчал. Даже не ломал невидимую шоколадку в верхнем ящике стола. Его руки были неподвижны. Рыболовный крючок под рёбрами Влады зашевелился, разрывая мягкие ткани.
— Я словно бы вообще не существую. Я есть, только если попадаю в зону действия чужих реальностей, понимаете?
— Нет. Вы же ждали меня здесь, сидели на стуле. Как вы могли не существовать? — Он криво улыбнулся, извиняясь. — Может быть, вам кажется, что я задаю глупые вопросы, но я должен понять. Это интересно. У нас, психологов, другая логика.
Влада торопливо кивнула.
— Сидела, потому что уже приблизилась к вашей реальности и поэтому начала существовать. А до этого два месяца меня не было. С тех пор, как я сидела с Киром на крыльце, тогда был конец августа. А сейчас середина октября. В промежуток между — я не существовала.
— Но раньше, раньше же вы сами приходили ко мне.
Она глубоко вздохнула, как после долгого плача.
— Да. Потому что вы меня ждали, помнили. Вот я и приходила.
— Так чем я могу вам помочь? — медленно произнёс Виктор Юрьевич.
Тишина была слишком долгой. Влада напряжённо размышляла — чем же.
— Мне нужна собственная реальность. Чтобы я смогла жить, как все. Я так устала прыгать по чужим жизням.
Он вздохнул, подхватил со стола синий маркер и покрутил его в руках.
— Давайте попробуем.
Влада боялась смотреть на часы. Серое утро за окном оставалось тем же серым утром, но это ничего не значило: причуды погоды или новый изгиб реальности, всё равно. Ей казалось, они просидели в кабинете целую вечность, и никто не стучался в двери, не было слышно шагов в коридоре.
— Меня на самом деле не существует, — повторила Влада.
— Когда вы поняли это?
— Не так давно. Я исчезаю, если вокруг меня никого нет. Если нет чьей-нибудь жизни, в которую я могла бы приткнуться.
— Хорошо, давайте поставим вопрос так: вы когда-нибудь существовали?
Влада задумалась, глядя в окно. За ним оранжевый подъёмный кран двигал длинным носом, таская белые кубики вверх и вниз. А за стройкой горизонт закрывали новенькие высотки. Высотки, конечно же, существовали. И кран, и призрак рыжего солнца. И где-то на расстоянии пяти часов пути существовала заброшенная школа с кафельным полом в подвале.