— Быстрее! У нас мало времени, — сказал Мурасе Наоки.
— Помощи оказанной на месте недостаточно, нужна операция! — доложил Фумия.
— Знаю, успокойся… Токо в операционную, — распорядился Ясутада Кучики.
— Помнится, в холодильной камере у нас была кровь Токо? — спросил Ясутада Кучики.
— Если крови из хранилища окажется недостаточно, придётся придумать какой-то другой способ, — ответил Мурасе Наоки.
— У меня первая группа крови, я могу стать донором! — воскликнул Фумия, вмешавшись, их разговор.
— Хорошо, — сказал Ясутада Кучики, — Какое состояние у пациентки?
— У неё острая стадия анемии, множественные раны по всему телу… Состояние тяжёлое, — рассказал Мурасе Наоки.
— Наша работа — сохранить её жизнь. Мурасе, подготовь всё, что нужно, — ответил Ясутада Кучики.
— Фумия, как там Чизуру? — спросил Ясутада, когда Мурасе Наоки ушёл в операционную.
— Я обработал все раны. Ей нужен отдых и покой, — сказал Фумия, — Пока она спит в палате.
— Выходит, Чизуру тебе дороже?
— Отец… тебе не кажется, что сейчас не время и не место?! — произнёс Кучики Фумия.
— Знаю. Пусть и не по крови, но она моя внучка… Лучше уж так, чем внучка рождённая от кровосмешения, — ответил он, посмотрев на Фумию обвинительным взглядом.
Ясутада Кучики никогда не простит своего сына из-за того, что он соблазнил и полюбил собственную сестру.
— Отец! — воскликнул Фумия с досадой.
— Некогда мне с тобой болтать. Сейчас главное — это спасти её жизнь, — Ясутада исчез за дверями операционной. Через полчаса Мурасе Наоки позвал Фумию для переливания крови пациентке.
Время спустя он вышел из операционной. Фумия опустился на стул в коридоре, прилагая отчаянные усилия, чтобы взять себя в руки. «Ясутада — выдающийся врач. Чтобы ни случилось, он спасёт Токо», — Фумия не знал, что будет делать если Токо умрет…
Кучики Чизуру пришла из больничной палаты. Она увидела побледневшего и измученного брата, сидевшего в коридоре.
— Фумия, как Токо? — она спросила с беспокойством.
— Пока идёт операция, — сказал он, пошатнувшись на стуле.
— Что с тобой? — Чизуру успела схватить брата за плечо.
— Я стал донором крови для Токо, — лицо Фумии помрачнело, прикоснувшись к запястье сестры. — Наверное, это моя вина. Из-за того, что я когда-то пошёл на поводу у своей страсти.
— Здесь нет виноватых! — воскликнула Чизуру, дотронувшись до лица Фумии своими нежными руками. — Наши зимние воспоминания — это самые счастливые моменты в моей жизни. Я боялась потерять тебя, что ревновала ко всем женщинам и даже к своей дочери, — призналась она Фумии, едва сдерживая свои слёзы. — Я просто ужасная мать.
— Тебе нужно поговорить с Токо по душам. Я знаю, что она выслушает тебя, — сказал Фумия, обнимая свою любимую. — Прости, я не замечал, что ты до такой степени измучила себя этими мыслями.
Через день Чизуру пришла навестить свою дочь. Её лицо уже не выглядит таким смертельно бледным, а дыхание спокойное и ровное.
— Токо, простит ли она меня когда-нибудь? — со вздохом прошептала Чизуру. Она посмотрела на лежащую дочь в палате.
— Мама… Прости, что всё так вышло! — прошептала она.
— Это мне нужно просить прощения… — расплакалась Чизуру.
— Мама, не плачь больше! — воскликнула девушка, вытирая её слёзы своей рукой. — Я хочу, чтобы ты улыбалась.
— Токо, ты моя душа, — улыбнулась Чизуру, нежно обнимая свою дочь.
— Я люблю тебя, мама…— ответила Токо, — Как тепло обнимать тебя.
Через некоторое время Чизуру начала чистить её любимые мандарины.
— Мама, ты его любишь? — спросила она, взяв очищенный мандарин в руки.
— Да, Фумия — это моё сердце, — ответила Чизуру, покраснев от стыда и смущения, — У тебя была старшая сестра по имени Сакура, но она умерла сразу после рождения. Впоследствии я впала в депрессию, но благодаря тебе я снова могла радоваться жизни.
Фумия Кучики зашёл в больничную палату, чтобы осмотреть свою пациентку.
— Доброе утро! Как твое самочувствие? — задал ей вопрос Фумия, садясь рядом с ней.
— Отличное, можно я буду называть тебя отцом? — спросила Токо, ему улыбаясь. — Я хочу стать в будущем отличным доктором, как ты и мой дедушка.
От неожиданности мужчина выронил ручку, когда он услышал слова своей новоиспеченной дочери.
— Я буду очень рад, — сказал Фумия, погладив свою дочь по голове.
— Я знаю лишь одно, что люблю вас! — радостно воскликнула Токо, их обнимая. — Наконец, мы стали настоящей семьёй.
***
24 августа 1958 год. Фумия Кучики стал директором больницы семьи Кучики. Пятница, два часа дня. Фумия складывал в стопку документы, которые он подготовил для совещания. Ему приходится работать днём и ночью для того, чтобы вникнуть в дела управления больницей и параллельно лечить пациентов. Иногда Чизуру сама приносила ему еду на работу.
Они несколько лет назад купили свой собственный дом — это был уютный дом, построенный в традиционном японском стиле. Фумия приходил домой настолько уставшим, что почти засыпал на диване в гостиной.
— Ты должен покушать, — строго проговорила Чизуру, принеся ему ужин на подносе. Суп был горячим, но Фумия съел всю порцию.
— Спасибо, ты всегда заботишься обо мне, — ответил он, поставив пустую тарелку на поднос.
— Токо и Токисака Рейджи отправились на медовый месяц в Италию, — радостно ему сообщила Чизуру. — Мне не верится, что наша дочь уже вышла замуж!
— Сейчас это уже, наверно, слишком поздно, и честно говоря, я, наверное, уже говорил это множество, десятки раз, сотни раз, поэтому я даже не знаю, будет ли это сейчас много значить, — Фумия подвинулся ближе к ней. — Ты однозначно не та женщина, которую мужчина вроде меня может заслужить, но Чизуру, ты была и остаешься единственной женщиной, которую я когда-либо любил!
С нежностью она взглянула на него, когда мужчина переместил своё лицо ближе. Ощущая его дыхание на лице, Чизуру прикрыла глаза и позволила ему легко коснуться губ. Даже после этого ласкового поцелуя Фумия удерживал своё лицо достаточно близко, чтобы почувствовать учащённое дыхание любимой женщины.
— Я всегда так беспокоюсь, потому что продолжаю влюбляться в тебя всё больше и больше. Каждый раз, когда, казалось, уже не может быть лучше, ты делаешь меня ещё счастливее. Я очень счастлива и очень люблю тебя, — слезы потекли ручьем из её глаз, во время её признания, какой счастливой Чизуру стала. — Даже сейчас, когда я дотрагиваюсь до тебя, я боюсь потерять тебя.
— Не волнуйся, Чизуру. Я никогда тебя не отпущу и не уйду. Пока у меня есть твоя любовь, нас ничто не разлучит, — сказал Фумия, страстно поцеловав Чизуру.
Кучики Чизуру улыбнулась Фумии, чувствуя радость на сердце. Её улыбка вызвала такие сильные чувства любви и нежности в нём. Длинные чёрные волосы женщины падали на плечи, они мерцали блеском, как будто переливались в зимних лучах солнца. Очень давно Чизуру начала отращивать свои волосы. Для кого она их отращивала, Фумия прекрасно понимал. И когда он думал о длинноволосых женщинах, самая первая, которая всплывала в его сознании, конечно же, была та, которая была напротив него. Та, которую Фумия любил больше всех на свете.