В бессилии брат закрыл лицо руками. Кроме негативных чувств, его переполняла всепоглощающая, неистовая любовь к своей сестре. Его нервы не выдержали — Фумия заплакал.
— Я ненавижу тебя! — с невероятной скоростью Чизуру вскочила с Фумии, затем быстрее ветра она вылетела из гостиной прямо вверх на лестницу.
Убежав в свою комнату, она захлопнула дверь, заперла её, затем, наконец, тяжело дыша, припала спиной к двери. Девушка не могла собрать силы, чтобы встать. Возможно, благодаря своему изысканному воспитанию она подсознательно попыталась выровнять колени и сесть прямо, но после того, как влетела в свою комнату, она была полностью истощена и просто рухнула на пол. Услышав, как пришёл отец с работы, Чизуру решила спуститься вниз.
Ясутада Кучики вернулся домой поздно вечером, открыл двери ключом. Войдя в прихожую, он снял с себя пальто. Затем направился на кухню и заварил чай в заварочный чайник, предназначенный для гостей. Когда зелёный чай сварился, Чизуру вышла из комнаты.
— Чего вы так рано встали, разве уже выспались? — с хрипотцой в голосе произнёс он, потирая свою козлиную бородку. Его черные короткие волоса, всегда гладко зачёсаны назад.
Ясутада Кучики — мужчина сорока пяти лет высокого роста, крепкого телосложения. У него узкие серые глаза с серьезным взглядом. Фумия знал, что отец раздражительный и тяжёлый в общении человек но, тем не менее, замечательный хирург, готовый на всё, чтобы спасти своего пациента.
— Мы недавно приехали домой, — ответил Фумия, выходя из гостиной.
— Я скучала по тебе! — Чизуру крепко обняла своего отца.
— Хорошо себя чувствуешь? — задал вопрос Ясутада Кучики, погладив свою дочь по голове.
— Да!
— Дай осмотреть твою руку, — произнёс отец, смотря на сына. Неохотно Фумия показал ему правую руку, развязывая повязку и бинты.
— Как ты поранился? — начал спрашивать отец.
— Несчастный случай!
— На карьере хирурга можешь поставить крест, — произнёс Ясутада Кучики, — Ещё две недели нужно обрабатывать раны антисептиком, если не будет осложнений, дальше реабилитация в нашей клинике.
— Я верю, что ты станешь прекрасным доктором! — поддержала Чизуру своего брата.
— Верно, хирург — это не единственный доктор в мире, есть множество других медицинских специальностей, — сказал Ясутада Кучики.
Сытный и вкусный ужин был уже накрыт. Чизуру налила всем горячего чая. Семья Кучики в молчании поужинала перед сном. Уставший отец отправился спать в свою комнату.
— Нии-сан, я помою посуду, — ответила она, начиная убирать тарелки со стола, — Ты можешь идти спать.
— Спокойной ночи, — ответил Фумия, выходя из кухни.
***
Идёт прекрасный месяц июнь, ничуть не уступающий предыдущему маю по красоте цветущих в нём растений: деревья, трава, покрытая широким зелёным шлейфом. В небе неспешно парят, словно огромные корабли, тяжёлые кучевые облака. И хотя месяц май под конец баловал тёплыми и по-летнему жаркими днями, первые июньские дни нередко были прохладными, порой дождливыми. Сухой антициклон принёс с собой тёплые ветра, а высоко стоящее в небе солнце обеспечивало тёплую, даже жаркую погоду в Токио.
Городской парк небольшой, но очень красивый. У самого входа расположены большие клумбы разных форм, с ранней весны до поздней осени они покрыты ярким цветочным ковром. Особенно красив этот ковер сейчас, летом: здесь и белые, и красные, и желтые, и голубые цветы. Стоит отцвести одним, как сразу же зацветают другие. Летом на скамейках под раскидистыми деревьями не найти свободного места, также люди сидят на берегу пруда или просто на траве. Читают книги, играют в игры, загорают и наслаждаются свежим воздухом. Многие при этом фотографируются, на фоне цветов и зелени фотографии получаются яркие, сочные, по-летнему радостные.
Чизуру потрясенно замерла, гуляя по парку. Все признаки налицо, только она находила разные предлоги, чтобы не замечать их! Головокружение, утренняя тошнота… а она во всем винила погоду. И потом, вот уже несколько раз у неё не было месячных, но она решила, что причиной тому — приём лекарств от анемии. Чизуру была рада, что брат поступил в медицинский университет. Она пыталась не замечать очевидного, потому что боялась даже подумать о беременности. Девушка была вне себя от радости: теперь у неё есть что-то, ради чего стоит жить. «У меня будет ребенок — живое напоминание о Фумии, которого никто не сможет отнять. Но сколько осталось до родов? Если я на четвёртом месяце, значит, всего пять прекрасных, наполненных радостью месяцев до того дня, когда я дам жизнь ребёнку Фумии. Она твердо знала, что у неё будет девочка», — с этой счастливой мыслью Чизуру нежно приобняла свой живот.
«Когда проходишь дальше по парковым дорожкам, окружённым аккуратными кустиками, попадаешь под тень многолетних деревьев. Здесь всегда немного прохладнее, чем в городе, и дышится легче, особенно после дождя. Листва у деревьев яркая, сочная, очень красиво смотрится она на фоне ясного голубого неба», — восхитилась Чизуру, смотря на красоту природы.
В дальней части парка есть небольшой пруд. Пейзаж там другой: уже нет аккуратных клуб и кустов, подстриженных по линеечке. На берегу пруда растут камыши, в воде плавают кувшинки. Иногда к воде прилетают дикие птицы, и тогда на берегу собирается много народу, все хотят угостить пернатых обитателей водоёма хлебом.
***
Скрывать свою беременность ей помогала одежда свободного покроя примерно до восьми месяцев. Большую часть времени отец пропадал на работе. Вскоре Ясутада Кучики понял, что она ждёт ребенка.
— Чизуру, кто отец ребёнка? — он начал допрашивать её в гостиной.
— Это мой ребёнок, — ответила она, сидя на диване.
Ясутада Кучики стал злиться потому, что она не хотела отвечать кто отец ребёнка. Вечером Фумия пришёл домой, чтобы забрать собой тёплые вещи. В настоящее время он живёт в общежитии Медицинского Университета Токио около семи месяцев. Услышав громкий голос отца в гостиной, он пошёл туда.
— Отец, что случилось? — задал вопрос Фумия.
— От кого беременна Чизуру? — спросил его отец.
Фумия был в оцепенении, когда узнал, что у них будет ребёнок. Она была бледной, похожей на приведение. Взглянув на её круглый живот, Фумия сам понял — кто является отцом.
— Я — отец ребёнка! — признался он, прислоняясь к стене. Вдруг руки отца сжались в кулаки, и его глаза засверкали от ярости. После взбешённый Ясутада ударил сына по лицу. Из его разбитой губы на подбородок сбегала тонкая струйка крови.
— Фумия…— вскричал Ясутада Кучики, схватив сына за кофту и ударив ещё раз, — Ты наградил собственную сестру ребенком, что ты наделал?
— Я люблю Чизуру, поэтому готов взять ответственность на себя.
— Ты мне больше не сын! — воскликнул Ясутада Кучики, избив его до полусмерти.
— Нет — это моя вина, — заплакала девушка, обнимая отца со спины.
Внезапно она побледнела, пошатнулась и почувствовала резкую боль в животе. Избитый Фумия успел её схватить, пока она не упала. Чизуру едва не потеряла сознание в его руках. Ясутада Кучики позвонил в скорую помощь, указав свой адрес дома. Тотчас отец проверил её пульс, он был совсем слабым.
— Мой ребёнок, спасите его! — воскликнула она, обнимая свой живот.
— Чизуру, успокойся, — сказал Фумия, прижимая к себе.
— Её нужно держать в неподвижном состоянии, — сообщил Ясутада Кучики.
Ясутада Кучики казался сейчас десятью годами старше, чем был утром. Через десять минут подъехала скорая к дому Кучики. Её аккуратно положили на носилки, отправив в карету скорой помощи.