Шли, изредка перебрасываясь репликами. Магическое кружение лестницы делало свое дело. Рич чуть было не упустила момент, когда кончились привязанные кусочки верёвки, заметив, поспешила вернуться, оставив Льва и Омелу в недоумении дожидаться внизу.
Сто первый этаж отыскался тремя пролётами выше. Девушка прошла мимо двери и поднялась ещё на два пролёта, отвязала огрызки верёвки: своей и Мудреца, спрятала их в кармашек рюкзака, пусть хоть там останутся вместе. Вернувшись на этаж ниже, тронула дверь – странный коридор не изменился, только теперь сквозь замшелые стены прорезывалось неясное сияние, усиливавшееся там, где она вырвала из стены склизкий кусок. Рич отступила и захлопнула дверь. Уперлась в неё лбом и стояла, подавляя смутное желание вернуться раз испытанным путём. Омела не пойдёт, а Лев и вовсе уважать перестанет. Ну и пусть, они не поймут, куда она подевалась.
Рич одернула себя, отклеилась от двери и, достав из рюкзака припасенный заранее листок бумаги, написала на нем цифру сто один. Интересно узнать, сколько в здании этажей.
Застала Льва за новым рисунком. Омела предавалась молитве, устроившись в углу площадки. Будто мысли прочли. Рич стало стыдно: сама всех подбила, а после хотела улизнуть.
- двинулись, лестница осталась такой же безучастной, как и прежде. Красная как кровь линия ковра поглощала звуки шагов, стены давили, а решётки ограждений ощетинивались кольями. Пройдя с десяток этажей, девушка поймала себя на том, что страшится приблизиться к перилам, идет, держась за стенку, и с трудом отнимает руку, чтобы записать на листке новый номер. Лев и Омела гуськом следовали за ней. Липкий, беспричинный ужас сковал их невидимой цепью. Каждый шаг давался всё тяжелее. К моменту, когда Рич насчитала двести пятьдесят этажей, пот лился с неё градом. Лев тяжело дышал, Омела шептала молитвы на ходу.
– А если она бесконечная, эта лестница? – вдруг проговорила Белая Мать, валясь на ступеньку как подкошенная.
– Быть того не может, – выдохнула Рич, усаживаясь ниже по лестнице. Лев молча устроился на верхней площадке. – Дно здесь точно имеется (Мудрец упал, она своими глазами видела).
– С чего ты взяла? – с дрожью в голосе произнесла Омела.
– Знаю и все, – сквозь стиснутые зубы огрызнулась Рич, вдруг озлившись на Омелу. У той есть надежда, что Мак жив, пусть и находится теперь неизвестно где, а у Рич не осталось ничего, кроме огрызка верёвки и памяти. Мгновения между тем, как она рванула дверь комнаты Мудреца, опустевшим подоконником и неестественно изогнутым телом в далёкой зелени пронеслись перед глазами. Рич вздрогнула и помотала головой, гоня наваждение, оставившее на губах ржавый привкус. Девушка глотнула из фляги, стараясь смыть мерзкое послевкусие. Тогда она потеряла чувство времени, вдруг стукнуло в затылок, но если подумать, от двери до подоконника всего несколько шагов. Значит, прежде чем приземлиться, Мудрец падал несколько секунд.
– Что такое свободное падение? – обернувшись, огорошила вопросом спутников, только теперь заметив, что Лев вжался в стену, и сверлит её тревожным взглядом.
– Наверное, свободно упасть, – резонно предположила Омела. – Зачем тебе это?
–Да так. Лев, у тебя все в порядке?
Художник неуверенно кивнул и тоже выудил флягу. Рич видела – сам не свой, крепится из последних сил. Надо что-то делать:
– А кто сказал, что на лестнице убивают? – громко поинтересовалась девушка. – Охраны об этом молчат, зато досужие выдумщики из гостей стращают других почём зря. В самом деле, что мы знаем о доме? – Она сделала паузу, давая спутникам переварить информацию.
– Те, кто ушел не возвращаются, – мрачно проговорила Омела. – Снаружи их тоже не видели. Тебе мало?
– А если окна наших комнат выходят на другую сторону, не туда, где можно увидеть, как они выходят из дома, – возразила Рич.
Взгляд Льва прояснился, скрюченные страхом пальцы расслабились и свободно легли на колени.
– В нежилых коридорах криками пугают, – нашлась Матушка.
– Пугают, но не трогают, – вскинулась Рич. – Вы как хотите, а мне надоело бояться, сейчас я всё этим гадам выскажу. – С этими словами девушка подхватилась на ноги и рванула к перилам, набрав полные лёгкие воздуха, и словно ударилась о стену: сложившаяся в уме издевательская тирада замерзла на губах.
На нижней площадке лицом вниз недвижимо лежал человек в белой пижаме гостя – ноги врозь, руки неестественно заведены за спину, бесполезный рюкзак валяется в углу. Мертвец! Рич шарахнулась обратно к стенке.