Тиэлиир опасливо огляделась вокруг. Темнота сгущалась, светлячки улетели прочь, и даже тень, сопровождавшая ее, куда-то исчезла. Видимо, растворилась во тьме ночного леса, слившись с крючковатыми силуэтами деревьев. Стараясь не думать об угрожающе направленных на нее камнях, Тиэлиир, глубоко вдохнув, шагнула в узкую щель входа. В глубине тускло маячил свет, под ногами чувствовались выдолбленные в горной породе ступени, воздух становился сырым и прохладным. Придерживаясь рукой за чуть влажную стену, Тиэлиир осторожными неуверенными шагами спускалась вниз по ступеням к брезжившему свету.
— Присаживайся, Стрела, ты как раз подоспела к ужину, — проговорила ласковым шепотом стоящая к ней спиной старуха, едва только Тиэлиир вошла в комнату.
Внутри пещеры была одна просторная комната с несколькими маленькими комнатками-нишами, в которой располагалась и постель, и стол, и очаг для приготовления пищи. Марритиин выглядела такой, какой ее себе представляла Тиэлиир по рассказам бабушки: темное платье-балахон винного цвета, длинные волосы, тонкими серебряными нитями спускающиеся по плечам, шея и руки увешаны разнообразнейшими бусами, браслетами, амулетами, талисманами. И хоть Тиэлиир было известно об особых талантах старой шаманки, она все равно была удивлена, что та узнала о ее приходе даже не поворачивая головы. Это казалось чем-то удивительным для непривычной к волшебству девушки.
Наконец, Марритиин повернулась к гостье, одновременно доставая из дымящейся кастрюльки четверо яиц.
— Свежесваренные! — она довольно ухмыльнулась беззубым ртом, хитро сверкнула водянистыми, почти прозрачными голубыми глазами, и приглашающим жестом позвала Тиэлиир к столу. — Садись кушать, дочка, садись, пока не остыло.
Не давая Тиэлиир опомниться, старуха схватила ее за руку на удивление цепкой хваткой для такого тщедушного старого тела, и усадила в удобное деревянное кресло, устеленное мягкими цветастыми лоскутными подушками. Старуха ловко очистила яйца и, присыпав солью, подала к столу. Ужин был незайтелив, но вкусен: отварные яйца и немного картофеля, маслянистая мякоть плода с дерева гаввы, листья горной травы, отдающие легкой, но приятной кислинкой, ломоть свежего ржаного хлеба. Тиэлиир все смотрела на Марритиин в нерешительности и не осмеливалась приняться за трапезу.
— Ну, ешь же, — настаивала Марритиин. — Поговорим опосля.
— А чьи это яйца? — удивилась Тиэлиир, разглядев необычную для нее скорлупу мшистого цвета, оставленную старушкой на краю стола.
— Это дикие курочки, — ответила старуха. — Разве ты не знаешь?
Тиэлиир пожала плечами. Она слыхала о диких курицах, но ни разу их не видела. Они были еще более неуловимы, чем Тысячелетние Волки.
— Я знаю, где они гнездятся, — как будто прочитав ее мысли, пояснила старуха. — Там и собираю их яйца. Они хорошо приспособились к выживанию — сами незаметны и яйца их теряются среди мха и кустарников. Но я умею искать. Когда хочешь есть, учишься выживать, — поучала старая шаманка.
Устроившись рядом с Тиэлиир на таком же уютном стуле, старуха присыпала хлеб солью, заметив:
— Так вкуснее. Попробуй.
Тиэлиир часто видела, как это делает бабушка и всегда тихонько посмеивалась. Ей казалась странной эта привычка. Сейчас же, когда бабушки уже не было, она решила и сама так сделать, это хоть немного напоминало ей о родном человеке — и хлеб действительно показался ей еще вкуснее.
— Я ждала тебя. Знала, что ты придешь, — ответила Марритиин на немой вопрос Тиэлиир, так явно висевший в полумраке пещеры. — Я же шаманка, я умею видеть будущее.
— Но ведь магия исчезла, — возразила на это Тиэлиир.
— Не везде и не у всех. Если бы она исчезла окончательно, тебя бы не было здесь, а я была бы мертва. И Тысячелетние Волки тоже. Говорят, с их смертью магия должна исчезнуть навсегда. Безвозвратно. Ты должна это остановить.
— Я за этим и пришла. Мне нужно найти лекарство для больной сестры. Бабушка говорила, что только магия… — Тиэлиир начала рассказывать, с аппетитом поедая яйцо дикой курочки. Оно было намного вкуснее, чем яйцо обычной, домашней курицы.
— Я знаю, за чем ты пришла,— перебила ее старая шаманка. — Ты пришла спасти магию, предотвратить ее исчезновение. Возродить погибающий Древний лес и сделать Волков снова людьми.