— А у тебя не было своей семьи?
— Нет, — Стиирэнвал вздохнул. — Странно вышло: я старший среди братьев и сестер, а так женой и детьми не обзавелся. Слишком требователен, видимо.
Тиэлиир хмыкнула. Необычно было слушать такие признания от волка.
— А кто же тебе такой особенный нужен был? Чем местные девушки не устраивали? — Тиэлиир улыбнулась.
— Они либо все такие домашние и хозяйственные, либо охотницы и воительницы похлеще мужиков. Мне же хотелось кого-то среднего, чтоб и на охоту вместе сходить можно, и чтоб ужин вкусный умела готовить. Вот так и остался ни с чем. Одинокий волк.
На лице Тиэлиир нарисовалась легкая, почти незаметная улыбка. Волк ведь описал ее: и охотница, и готовить умеет. В ней была мужская сила, но при этом она оставалась женственной. Тиэлиир решила ничего не говорить волку, странно бы было, если бы между ними вспыхнули чувства. Разве могут быть вместе человек и волк? Хотя, если проклятье исчезнет и он снова станет человеком… Вот только каким человеком? Молодым или старым?
— А если мы снимем проклятье, то в кого ты превратишься — обратно в 30-летнего или станешь древним стариком? — Тиэлиир задала волнующий вопрос.
— Мы все вернемся в тот возраст, в котором были прокляты. Мы ведь не стареем, просто долго живем, — ответил волк.
— А как ты выглядел, когда был человеком? — Тиэлиир продолжала любопытствовать.
— Наш волчий облик в некотором смысле отображает некоторые внешние черты: шерсть — цвет волос, глаза — те же. Я был сероглазым брюнетом, довольно высоким и сильным — в кузнице слабым не место. Но остальное о себе я уже плохо помню, 500 лет прошло как никак.
— А серые волки? Они кем были?
— Серые волки — обычно пожилые, тронутые сединами, хотя были и среди молодых серые, как, например, твоя бабушка, а некоторые пожилые превратились в черных — вот как наш вождь. Несмотря на годы и мудрость, его волосы всегда были черны, как вороново крыло.
— Так значит, моя бабушка была серой волчицей? — Тиэлиир вспомнилась серая тень, которая привела ее к пещере шаманки и к волчьей стае. Неужели то была ее бабушка?
— Да. Ее темные волосы еще с юных лет прорезали седины, она была мудрой не по годам и пережила на своем веку многое.
— А она жива еще? — в голосе Тиэлиир звучала надежда.
— Она не приходила к нам уже более трех лет. Мы слышали, что в обличье человека она умерла, но мы не знаем, была ли эта смерть окончательной или же она снова превратилась в волка, — Стиирэнвал не разрушил ее надежды, но и не подтвердил ничего. Значит, отчаиваться было рано.
Некоторое время они шли молча, каждый думая о своем — Тиэлиир о бабушке, Стиирэнвал о своей человеческой жизни. К полудню тропинка вывела путников на небольшую полянку у горы с неспешно текущим среди камней ручейком. Было решено остановиться здесь на обед. Тиэлиир принялась собирать хворост на костер, Стиирэнвал отправился на охоту. Вскоре костер уже вовсю полыхал, а волка все еще не было видно. Тиэлиир решила осмотреть местность на наличие ягод, и, пройдя чуть дальше полянки, нашла заросли ежевики. Собрав немного ягод, она вернулась обратно и присела возле ручья. Солнце уже поднялось высоко и обдавало жаром даже в самой гуще леса, проникая сквозь ветви деревьев. Возле ручья было немного свежее, но все-таки недостаточно. Тиэлиир зачерпнула ладошкой воды, чтобы попить — вода оказалась прохладной и приятной на вкус. Тиэлиир не спеша наслаждалась водой, ожидая возвращения своего друга. Погрузившись в размышления, она не заметила, как на поляне показался волк, держа в окровавленной пасти убитого зайца. От неожиданности сердце забилось в ускоренном темпе. На миг показалось, что к ней забрел обычный волк, но, заглянув в такие знакомые серые глаза с человеческим взглядом, Тиэлиир признала Стиирэнвала.
Волк бросил свою добычу у ручья и опустил морду в воду, чтобы напиться и смыть с шерсти кровь. Только тогда он снова посмотрел на Тиэлиир.