На мгновение Тонт утратил дар речи.
— Через сколько этот разрушитель приблизится к дроидам?
Пилот вывел на экран увеличенное изображение корабля. Не нужно быть техническим гением, чтобы понять, что шарообразные дроиды-саботажники уже сами спешили к своей добыче.
— Они проходят сквозь щиты-отражатели. Прицепляются!
Тонт не глядя бухнулся в кресло второго пилота, которое чуть не провалилось под ним.
В кабине повисла зловещая тишина, если не считать размеренного попискивания системы связи. Потом перед фрахтовиком внезапно распустился цветок взрыва, и иллюминатор налился белым свечением, как у сверхновой звезды.
Когда-то давно на какие только жертвы он не шел ради «Сокола» — даже если приходилось лететь через пол-Галактики и с риском для жизни — своей и Чубакки — вызволять из плена человека, который мог оборудовать фрахтовик новейшей системой наведения, выпрямительной антенной и гиперприводом класса 0.5.
Полет в Корпоративный сектор был первым настоящим рейсом, который он предпринял на «Соколе» на пару с вуки вскоре после того, как Лэндо проиграл ему корабль в своем Облачном городе. Первое их великое приключение. Он собирался встретиться с Клаусом «Доком» Ванданганте, техником-подпольщиком, который чуть ли не лучше всех знал, как выжать из корабля максимум возможностей. Проблема заключалась в том, что Док был арестован и содержался в тюрьме «Звездный тупик» на Орроне-3, а его белокурая красотка-дочь Джесса поставила условие: освободить отца в обмен на обновление фрахтовика.
Для этого пришлось замаскировать «Сокола» под громоздкую баржу, и путешествие к Оррону-3 настолько затянулось, что к тому моменту, как их неповоротливая сцепка вышла из гиперпространства, они с Чуи уже готовы были вцепиться друг другу в глотки[7]. Но утомительный перелет вселил в него гордость за то обстоятельство, что он некоторым образом избавил старый фрахтовик от столь беспросветной участи на весь остаток срока службы. Точно так же и «Сокол» спас его от пожизненной повинности — пилотировать аляповатые корабли по поручениям хаттов и прочих подонков.
С годами — после всех жертв, на которые он пошел ради «Сокола», — в собственных мыслях он так же сроднился с кораблем, как с самим Чубаккой, а позже — и с Леей. Они вместе пускались в авантюры, вместе преодолевали опасности, вместе шли на жертвы друг ради друга.
Глава 7
Аллана Соло сидела в дверном проеме кают-компании, свесив тонкие ножки с края открытого люка.
— Пускай еще разок попробует, — донесся голос Хана откуда-то из недр корабля.
Сложив ладони рупором, Аллана повернулась в сторону кабины пилота:
— Бабуль, он сказал — еще разок!
Миг спустя досветовые двигатели «Сокола» издали жалобный стон, но так и не ожили. В ходовом отсеке Хан приглушенно выругался.
— Сто восемнадцатый, — сказал Ц-3ПО за спиной у Алланы, и та повернулась на звук. — Ровно в сто восемнадцатый раз за время, что я имею честь служить на борту «Тысячелетнего сокола», происходит одно и то же событие. Или событие похожего свойства.
Аллана улыбнулась:
— Вот и отлично.
Протокольный дроид склонил голову набок, словно не до конца расслышал:
— Не уверен, что правильно вас понял, госпожа.
— Так ведь раньше деда все чинил. И сейчас починит!
В соседнем отсеке взвыли от боли.
— Возможно, — признал Ц-3ПО. — Ценой определенных телесных повреждений — как правило.
Со стороны коридора, ведущего в кабину, подошла Лея. Улыбнувшись Аллане и пригладив ее длинные рыжие волосы, принцесса уселась на краешек люка рядом со своей семилетней внучкой.
— Вот и срезали путь, спасибо дедушке.
— Я все слышал, — крикнул Хан. — Я, значит, виноват, что эту гравитационную яму не нанесли на карты?
— Не могу же я винить яму, Хан.
— Ладно, могло быть и хуже. Нас могло засосать прямо в нее.
Всегда бывает что-то хуже — это Лея давно усвоила. Однако же яма выдернула «Сокола» из гиперпространства с такой силой, что реактор отрубился и корабль рисковал угодить прямо в аномалию — навстречу неминуемой катастрофе.
— Именно это сейчас и происходит, милый.
Голова и плечи Хана показались из люка. На его лице нарисовалась кривобокая, совершенно безрадостная ухмылка.