В крепости и башнях насчитали до 60 пушек, в том числе несколько с русским гербом, захваченных турками во время неудачного похода князя Голицына.
Миних приказал занять крепость 800 солдатам Белозерского полка, а их полковника Девица назначил комендантом крепости. Кроме того, Девицу было придано 600 казаков.
25 мая генерал-лейтенант Леонтьев с 10 тысячами солдат и 3 тысячами казаков был отправлен к турецкой крепости Кинбурн. 29 мая Кинбурн был захвачен без боя. Леонтьев подошел к Кинбурну и послал своего адъютанта Зоммера к коменданту с требованием сдаться.
Комендант немедленно вступил в переговоры и сдал крепость при условии, что ему дозволят выйти с гарнизоном, состоящим из двух тысяч янычар, в Очаков. Таким образом, взятие города Кинбурн не стоило России ни одного человека, да и в продолжение всей этой экспедиции только 3 иди 4 человека были убиты в стычке. В городе содержались в неволе 250 русских, которых освободили. Там же захвачено 49 орудий и 3 тысячи лошадей.
Казаки отняли у неприятеля 30 тысяч баранов и от 4 до 5 сотен рогатого скота, которые были скрыты им в лесу.
После взятия Кинбурна генерал Леонтьев спокойно стоял с войском в лагере под крепостью. Дела у него не было, потому что ни турки, ни татары не покушались перейти Днепр.
25 мая Миних созвал военный совет — что делать дальше. По мнению всех генералов, армии следовало стоять у Перекопа до самого конца похода и высылать отдельные отряды в неприятельский край для его опустошения. Но Миних, мечтавший не более и не менее, как о завоевании Крыма, не согласился с этим мнением. Он доказывал, что предлагаемые действия ни к чему не приведут, а самое взятие Перекопа бесполезно, если из победы не будут извлечены выгоды. А отряжать людей небольшими партиями внутрь страны слишком опасно, так как если они зайдут далеко, то их легко будет разбить. Тогда генералы стали предлагать графу Миниху дождаться, по крайней мере, первых обозов с припасами, так как в наличии оставалось на армию хлеба только на 12 дней. На это Миних возразил, что армия, находясь на неприятельской земле, должна стараться и снабжаться продовольствием за счет татар: «...цель похода, по мыслям двора, состоит именно в том, чтобы не давать вздохнуть этим разбойникам и разорять их край, если не удастся утвердиться в нем более прочным образом». А затем фельдмаршал приказал, чтобы армия готовилась в поход на другой день.
26 мая армия выступила из окрестностей Перекопа, направляясь к центру Крыма. Татары окружили армию, которая постоянно шла в каре. Они не переставали беспокоить ее, но только издали, а как только приближались на расстояние пушечного выстрела, то достаточно было нескольких ядер, чтобы их разогнать. 29 мая они могли бы сильно потрепать, если бы сумели воспользоваться случаем. Направляясь по дороге к Козлову, армия подошла к морскому проливу, называемому Балчик, через который надо было переправиться, а моста не было. Казаки отыскали несколько мелких мест, и армия прошла их вброд. При этом в каре образовался интервал в полторы тысячи шагов. Человек двести татар ринулись в образовавшийся промежуток, и вместо того чтобы схватиться с войском, принялись расхищать обоз, а стоявшая на расстоянии пушечного выстрела татарская армия только поглядывала на них. Русские успели тем временем сомкнуться.
Много татар было побито, оставшимся удалось бежать, саблями расчищая себе дорогу.
30 мая армия стояла на месте. Узнав, что неприятель стоит в 12 верстах, Миних под вечер отправил всех гренадеров армии, 1500 драгун и 200 донских казаков и, поручив их начальству генерал-майора Гейна, приказал им идти всю ночь со всевозможными предосторожностями и стараться напасть на неприятеля на рассвете врасплох.
Однако по трусости или по глупости генерал-майор Гейн двигался очень медленно. Донские казаки, выступив вперед, на рассвете ударили на татарский лагерь, где почти все еще спали, и принялись колоть и рубить все, что попадалось под руку. Поднялась тревога, татары вскочили на лошадей и, увидев, что имеют дело только с казаками, в свою очередь ударили на них и принудили с большой потерей ретироваться. Они могли бы совсем уничтожить казачий отряд, если бы, завидев приближавшейся отряд генерала Тейна, сами не обратились в бегство, бросив свой лагерь. В татарском лагере русские нашли много фуража и несколько палаток.
Рано утром Миних выступил в поход. В оставленной неприятелем местности расположились лагерем. Потери были почти равные с обеих сторон — около 300 человек. У неприятеля было убито несколько знатных начальников.
По приказанию графа Миниха Гейн за неисполнение данных приказаний был арестован и отдан под военный суд, который приговорил его к лишению чинов и дворянства и к пожизненной службе рядовым б драгунах милиции.
5 июня русская армия подошла к городу Козлову {современная Евпатория). На следующий день все гренадеры армии, донские казаки и запорожцы под началом генерала Магнуса Бирона (брата фаворита) двинулись на город. Но до штурма дело не дошло. Ворота Козлова (или, как татары называли его, Гезлева) оказались открытыми. Город был подожжен противником. Население бежало по направлению к Бахчисараю, а турецкий гарнизон на тридцати судах был эвакуирован в Стамбул. В Козлове осталось лишь 40 армянских купцов.
Из военных трофеев в городе было захвачено 21 пушка и большие запасы свинца. Хлебом армия запаслась на 24 дня. Казаки в городе и окрестностях захватили до 10 тысяч баранов. Солдаты награбили в городе много медной и серебряной посуды, жемчуга, парчи и прочего добра.
Миних мыслил категориями европейской войны, где нормальным явлением было длительное снабжение армии за счет покоренной страны. Взятие Козлова еще более укрепило Миниха в своем мнении. Он хвастливо писал Анне Иоанновне: «Ныне армия нив чем недостатка не имеет и вся на коште неприятельском содержаться будет, что во время военных операций великим авантажем служит; по пословице, мы успели свою лошадь к неприятельским яслям привязать».
Из Козлова 11 июня Миних двинулся к Бахчисараю. При этом он постарался дезинформировать татар, пустив слух, будто он возвращается к Перекопу. Татары поверили, тем более что это вполне соответствовало их тактике — «набег — отход». Татары, верные своим традициям, начали осуществлять тактику выжженной земли, но совсем не в том направлении, куда шел Миних.
12 июня фельдмаршал отправил генерал-поручика Измайлова и генерал-майора Лесли с двумя драгунскими полками, четырьмя пехотными и с несколькими казаками для следования влево от армии, чтобы выбить неприятеля из нескольких селений. Однако татары довольно упорно отбивались, чего никак нельзя было ожидать. Наконец они были вынуждены бежать. Русские забрали много скота, который был отведен в армию и роздан солдатам. В этой схватке русские потеряли одного офицера и двух казаков, а ранен один майора и двадцать человек солдат. От военнопленных узнали, что хан поджидает прибытия от 6 до 7 тысяч турок, которых капудан-паша вышлет ему с флота, вошедшего в Кафскую гавань из-за того, что он не мог ничего предпринять против русских под Азовом.
17 июня армия подошла к ущельям холмов, которые ограждали равнину под Бахчисараем. Неприятель расположился на высотах в очень выгодной позиции. Так как дорога, по которой надо было идти на Бахчисарай, была труднопроходима, к тому же поход этот надо было совершать скрытно от неприятеля, то Миних решился идти туда только с отборным войском, а обозы и больных оставить позади, под охраной четвертой части армии, вверив ее генерал-майору Шпигелю. Он выступил вечером. Выступление было совершено в таком порядке и в такой тишине, что неприятель не слышал, как русские обошли его лагерь, и очень удивился, когда на рассвете увидел их под Бахчисараем. Довольно большой отряд татар с некоторым числом янычар с яростью бросился на донских казаков и на расположенный поблизости Владимирский пехотный полк. Нападение было настолько сильным, что казаки подались назад, а у пехотного полка была отбита пушка. Когда же фельдмаршал выдвинул вперед пять других пехотных полков и несколько орудий под начальством генерал-майора Лесли, то неприятель недолго мог выдержать огонь и бежал, бросив захваченную им пушку.