Рабство.
Рваное облако стыдливо пыталось прикрыть луну, словно нищенку лохмотья. Деревья даже с густой листвой напоминали скелеты, в кустах порой сверкали глаза хищников. Уханье совы звучало пугающе, но это была часть ночной музыки леса, в которой звучала тревога.Здесь не было места романтичным мечтаниям, в тенях таилась смерть, порой выпрыгивающая из кустов, чтобы забрать с собой. . Из кустов выскочила крупная ящерица. Темно-фиолетовая чешуя у основания головы переходила в сине-зеленый цвет. Луна осветила огромные безмятежные черные глаза. Постояв немного, она длинным языком поймала какое-то насекомое и ,деловито шурша, двинулась прочь. Раздался волчий вой, после чего кто-то побежал, громко ломая ветки. И вновь наступила тишина. Вот так, в незаметной на первый взгляд погоне смерти за жизнью, прикрытой сонным спокойствием, проходила эта ночь.
И посреди этой мрачности на поляне расположился лагерь солдат. Некоторые стояли на страже, другие расположились у костров с аппетитно побулькивающим супом или легли спать. Костёр треском нарушал здешний покой, огненным танцем отражался в чёрных глазах, таких же чёрных, как и коса сидящей у костра девушки. Маска мрачности сошла с лица, когда девушку сзади обнял светловолосый юноша, в его голубых глазах притаилась нежность.
Смутившись, она попыталась отстранить его:
-Ой, милый, ну не при всех же!
-А что?Неужели наши друзья будут возражать против того, чтобы я поцеловал свою красавицу-невесту? - ещё крепче обвив девушку, он прикоснулся губами к ее ямочке на щеке. - Чего ты такая печальная, Лод?
-Ах, Ларми, ты такой милый, заботливый, но даже ты не сможешь меня понять. Как там говорили при дворе, не помнишь? Хм, Грозная принцесса... Это неправда. Даже с мечом в руках и верхом я всё равно женщина. Где сейчас может находиться отец? А если с ним
что-нибудь случится, ты меня защитишь?
- Обещаю. Мы найдём Манделаса, клянусь тебе.
Лод встала и пошла к своей палатке, но оглянулась и Ларми прочёл в её глазах сомнение и битву со своими страхами. Со вздохом он вновь опустился у костра. Плечо щипало и ныло, а в ушах до сих пор звучал шум битвы. «Ничего мы не найдём, - уныло подумалось ему. - Да и где теперь его искать? Север наводнён орками, там уже ни одной деревушки не осталось.»
В отличие от окружающих, Лармарен не удивлялся тому, что принцесса выбрала именно его, простого воина. Иногда ему казалось, что император нарочно свёл их, ведь его почти сразу выбрали телохранителем самой Мелодлин. Вся жизнь Манделаса Великого крутилась вокруг осиротевшей дочери. Будучи монархом, он не мог уделять достаточно внимания своей малышке, но старался возместить ей это, чем только мог. На похоронах императрицы Манделас торжественно поклялся, что уже никогда не женится, потому что у него уже есть достойная наследница. Он уже начал обучать править дочь, когда началась война. Лармарен нервно вздрогнул и нахмурился. Императрица Мелодлин... Такого испытания их отношения не выдержат. Лучше, как сейчас, в опасностях, не зная, каким будет завтрашний день, зато вместе. Он должен её увезти. Настроение падало всё больше и больше.
Лод не из тех, кто легко сдаётся, она не бросит свою страну. И романтическими предложениями вроде «на берегу моря только ты и я» её не соблазнишь. Вот уже третий месяц воины во главе с принцессой Мелодлин вели охоту за орками. С первых же дней войны девушка заставила отца отпустить её наносить удары из-за спины, пока он с генералами поведут основные силы в бой. Увы, старания принцессы не увенчались успехом — всего лишь неделю назад столица Лесной империи Ладраэль был безжалостно разгромлен, а влюблённые остались в полной растерянности и без будущего. Как ни странно, Лармарен уже давно привык к запаху крови и шуму битвы, ведь до этой войны Мелодлин тоже воевала, притом быть полководцем и сражаться ей всегда нравилось больше, чем мирно сидеть во дворце. Мальчиком Лармарен впервые взял в руки оружие и влюбился в образ рыцаря Зифера. Несмотря на то, что этот рыцарь происходил из недружелюбного народа подземных гномов, многие мальчишки обожали сказки об этом вечно пьяном защитнике слабых девиц, который то в форме стражника, то в рядах армии шёл истреблять негодяев. Взрослея, мальчики начинали понимать, что Зифер и пальцем не пошевелил бы ради защиты своей родины, что он обыкновенный пьяница и волокита за юбками, а подвиги совершал в основном за звонкую монету и восхищаться переставали. То же самое произошло и с ним - мечты остались в душе горечью.
Лармарен заглянул в палатку к своей невесте. Она спала, но из-под одеяла блеснул меч. Покачав головой, он вздохнул от жалости к ней и к себе. Эх, сложно с ними, с сильными женщинами... Вот с Лод, например, точно не всё в порядке. Когда жених начинал слишком опекать и оберегать свою возлюбленную, она отдалялась, словно напоминая: « Не защищай!» и у него сразу опускались руки. Едва засиял рассвет, Мелодлин собрала всех своих солдат, а сама, заложив руки за спину, стала ходить перед ними вперёд-назад: