Ларми раскрытой ладонью и силой мысли осветил пещеру. Он долго читал надпись, но сумел расшифровать несколько ничего не значащих слов. Жар вошёл куда-то между горлом и челюстью, а Ларми не мог понять, хорошо ли это. Теперь он сам не хотел уходить, пока не разберётся. Мысленно собрав силы, эльф нанёс ледяной удар по стене.
* * *
В тронном зале Мелодлин внезапно закричала и упала на пол. Перепуганные стражники и слуги окружили её.
– Ваше Величество, что с Вами?
– У меня болит сердце!
Собрались лекари, но так и не нашли признаков болезни. Однако неприятый осадок побудил императрицу заняться делом. Новости были неутешительными: пропали бывшая соперница и некий загадочный маг. Имперцы узнали всё, что могли. Фамилия Герстен показалась Мелодлин знакомой, но где она могла слышать о нём, не помнила.
В тот момент, когда Лод корчилась от боли на полу тронного зала, ей показалось, что она видит перед собой лицо Лармарена и ту самую пещеру. Это не давало ей покоя. Чувствовалось, что Гларвинн что-то недоговорил. Может, это одно из мест, где проходил Зилам? Из обрывков сокрытых веками в тени возникло отражение Империи. Оно оказалось обезображенным ночной темнотой, гордыней и ненавистью. После крушения
Полосатых масок многие оказались за решёткой, бумаги либо уничтожены, либо спрятаны.
Судя по той битве, беглый бастард-Тоирвель найден. Пока что Империя отлично справлялась сама, но очень скоро всё могло измениться. Для победы ей понадобиться Неренн.
Лармарен сидел на полу и дрожал. Он тоже видел лицо Мелодлин и понял, что это всё неспроста. Ему не принадлежат эти тайны и, даже если б он стал мужем Лод, вряд ли смог бы узнать все подробности. Ларми вздохнул и стал разбирать завал. Нужно идти в Ладраэль и попросить аудиенцию. Она не сможет пропустить это. Впрочем, эльф не считал, что их в прошлом близкие отношения принесут выгоду сейчас. Больно, обидно, стыдно? Какая разница! Просить прощения он не собирался, изнутри восстала гордость: « С чего бы? Я не виноват!» За то время, пока Ларми был волком, по его родине большими толпами стали ходить зомби. С охраной Ладраэль ещё можно было попасть, в одиночку — никак.
Окружённый воин яростно боролся, он пробивал их холодные тела, толкал, бил кулаком и ногом, как вдруг белый шар пролетел над ним и ударил в скелета. Тот рассыпался и только сейчас Лармарен заметил Лабель. Он отвернулся всего на мгновение, но этого оказалось достаточно — ржавый меч прошёлся по груди и животу. Рана была глубокой, он упал, а зомби и скелеты вдруг направились в другую сторону. Ларми подумал о том, что они могут убить Лабель и попытался подняться. Но, к его немалому удивлению, жена справилась сама. Как только послений мертвец упал, Лабель приблизилась к любимому и легла рядом с ним:
– У нас будет ребёнок. Я узнала об этом ещё в пути и потому не смогла остановиться. Твои друзья сообщили, что ты пропал. – Она немного помолчала и добавила: Я продала наш дом, милый и взяла с тех людей обещание, что, если ты вернёшься, они расскажут тебе, в какой гостинице я остановилась.
Слабое подобие улыбки коснулось губ Ларми. В страшное положение они попали — он ранен, она беременна. Но, несмотря на это, страха в душе не было. Он рассказал о превращении в волка.
– Значит, ты был прав, – заявила молодая женщина, лёжа в объятиях мужа. – Прости, что сердилась на тебя. У такого, как ты, непременно есть своё предназначение. И я помогу тебе, чего бы это ни стоило. Надо просто поговорить с ней.
Ларми улыбнулся и погладил супругу по плечу, думая о том, какая она у него хорошая, а главное — совершенно неревнивая. Они привлекли друг друга схожестью, но все равно могли потерять приобретённое с огромным трудом счастье. Понемногу к влюблённым пришло понимание, что за всё нужна достойная расплата – как за хорошее, так и плохое.
Солнце растопило остатки зимы и разлило в грязные лужи. Ларми испытал потрясение, он не узнал свой город. Я ркость с Ладраэля сошла, крыши слегка заострились. Вывески уныло поскрипывали, по улочкам проходили горожане с равнодушными лицами. Похоже, всеобщая точка заразила Лабель, она молчала, опустив глаза. Лармарен нежно сжал руку жены:
– Что-то случилось, милая?
– Да нет, я просто... думаю о тебе. Вернее, о том, как ты здесь жил.
– Это было золотое время! – мягкая улыбка Лармарена могла согреть любое сердце. – И дело не в том, что я жил обеспеченно. Ты тоже влюбишься в этот город, обещаю.
Глаза молодой женщина лукаво блеснули, она погладила себя по большому животу и спросила: