Лармарен заглянул в палатку к своей невесте. Она спала, но из-под одеяла блеснул меч. Покачав головой, он вздохнул от жалости к ней и к себе. Эх, сложно с ними, с сильными женщинами... Вот с Лод, например, точно не всё в порядке. Когда жених начинал слишком опекать и оберегать свою возлюбленную, она отдалялась, словно напоминая: « Не защищай!» и у него сразу опускались руки. Едва засиял рассвет, Мелодлин собрала всех своих солдат, а сама, заложив руки за спину, стала ходить перед ними вперёд-назад:
- Значит, так! Прежде всего хочу вам напомнить, что мы все находимся на войне, поэтому тот, кто хочет выжить, будет беспрекословно исполнять мои приказы. План такой: я беру трёх воинов и ухожу на разведку. Все остальные под предводительством Лармарена Пэльда
отправятся на юг. Живых орков убить, раненых эльфов собрать, мёртвых похоронить! Есть вопросы?
- Да, конечно же, есть! - вперёд вышел взволнованный Ларми. - Милая, ты что, прогоняешь меня, что ли?
- Так будет лучше для всех. Я уже приняла решение.
- Да при чём тут все?! Я говорю о нас, Лод, обо мне и о тебе! - он оглянулся на остальных, отвёл невесту в сторону и перешёл на раздражённый шёпот: Я готов мириться с тем, что ты мчишься в атаку впереди всех, словно сумасшедшая, заставляешь меня дрожать от страха за тебя! Но теперь тебе показалось мало и ты гонишь меня прочь!
Мелодлин улыбнулась. Гневное шипение Лармарена прозвучало как ещё одно признание в любви. Он прав и она это понимала. Но, с другой стороны, ей хотелось спасти свой народ, а не бежать и прятаться. Тыльной стороной ладони девушка погладила возлюбленного по щеке:
- Я люблю тебя, Ларми, но не могу позволить себе быть слабой, таская тебя за собой, словно сторожевого пса. То же самое должен сделать и ты — будь мужчиной, сделай это ради меня. Возьми обстоятельства в свои руки и мы всегда будем вместе.
Мягкие губы обдали его своим горячим дыханием и нежно прикоснулись к его губам. В такие моменты различия между ними исчезали, оставалась только нежность. Белое небо с немым неудовольствием смотрело на двоих, по-детски легкомысленно хихикающих и целующихся, но им было всё равно.
Лармарен и Мелодлин вернулись, держась за руки. Строгим взором принцесса окинула ряд стоящих воинов, но не нашла и следа насмешки, молча выбрала трёх самых ловких и пошла, ни разу не оглянувшись. Ларми одел шлем и повернулся к остальным: « Ну что,
ребята, идём обыскивать место?». Они видели, что под притворной весёлостью скрывается горькая обида. С этой воительницей любому пришлось бы нелегко. Но хоть Лармарен знал, о чём они думают, всё же не пытался сам себя пожалеть. Сердце влекло его назад, к ней, но Ларми шёл, пересиливая сам себя, словно пытался сорваться с привязи. Уже зайдя довольно далеко, он вдруг вспомнил, что Лод так и не дала определённого плана действий. Лармарен с досадой припомнил все известные ему ругательства и повёл отряд на место прошлого сражения. Здесь притаилась хищная ухмылка смерти. Отчаяние, страх, ненависть и боль застыли в мёртвых глазах. Смерть не делала различий и потому эльфы решили их не делать тоже. Забрав оружие, они сложили трупы эльфов и орков в огромную яму и тут на них напали. Под звон металла к мертвецам добавилось ещё несколько. Ларми вытер от крови меч и заметил сидящего на траве эльфа. Он улыбался, несмотря на боль — из пробитой стрелой руки двумя тонкими струйками стекала кровь.