Кто знает, может сейчас, спустя почти семь лет полного игнорирования и явного недолюбливания друг друга, у них получится подружиться заново?
***
Прошло ещё три месяца. В Англию пришло лето, а вместе с этим в Хогвартсе наступила самая тяжёлая пора — экзамены.
Все ученики школы, за исключением разве что пятых и седьмых курсов, разъехались по домам.
Теперь находясь в относительной тишине, как в собственных гостиных или Большом Зале, так и за стенами школы, где стояла прекрасная солнечная погода, ученики теперь могли спокойно повторять пройденные материалы и готовиться к сдаче СОВ и ЖАБА.
Чем и занималась Каролина Форез, снова уйдя на свою любимую поляну в сопровождении Кельпи, небольшой корзинки с едой и книг.
Кучи книг по зельеварению, так как уже завтра состоится именно этот экзамен.
— Тебя даже не видно за всеми этими талмудами, — откуда-то со стороны донёсся до девушки возмущённый мальчишечий голос и, обернувшись, она увидела направляющегося к ней Маркса. — И зачем я только брал с собой учебники? Знал же, что ты стаскаешь сюда всю библиотеку.
— Ха-ха, как остроумно, — изрекла на его насмешку каштановолосая, внимательно наблюдая за тем, как он присаживается на другой край пледа. — Это место для Кельпи, — язвительно заметила она.
— Ничего, один день он сможет провести и лёжа в траве, — фыркнул на явную провокацию парень и залез в корзинку с едой, с удовольствием выуживая оттуда большое зелёное яблоко.
На губах заиграла довольная улыбка.
Форез явно принесла его для него.
Сама она такие не ест, потому что больше любит ягоды.
— Как давно ты здесь сидишь? — промычал блондин, откусывая от своего лакомства довольно приличный кусок и наблюдая за тем, как в небе кружит Кельпи.
— Не знаю, — искренне ответила волшебница.
Она совсем не следила за временем.
— Я пришла сюда сразу после того, как у нас закончились занятия.
— Значит, давно, — хрумкая яблоком, подытожил Николас, припоминая, что у гриффиндорцев и пуффендуйцев сегодня уроки заканчивались на два часа раньше, чем у слизеринцев и когтевранцев.
Сразу видно, какие факультеты здесь учатся, а какие пинают балду.
На несколько минут между молодыми людьми зависло спокойное молчание, прерываемое лишь шумом ветра, шелестом книг Форез и его чавканьем.
Специальным, конечно же, чтобы позлить девушку и вырвать её из нирваны.
Но та, как будто специально, не реагировала.
— Может полетаем? — внезапно предложил ей парень, уже дожевав свой перекус.
— Я готовлюсь к ЖАБА, — недовольно отрезала Каролина.
Как знала ведь, что при одном только его появлении, в её мире тишины и покоя зародится смута.
— И тебе бы тоже стоило: осталось всего полтора дня.
— О нет, я только что вырвался из лап Слизерина, — отозвался Мракс, делая гиппогрифу пару знаков, отчего животина спустилась обратно на землю к ним. — Мне нужен перерыв.
И не спрашивая разрешения, никак не предупреждая свою спутницу в своих намерениях, в общем, не делая никаких намёков, он резко подхватил девушку на руки и, прежде чем та осознает, что происходит, посадил её на Кельпи, сам пристроился за её спиной и рванул вверх.
— Мракс! Дьявол тебя побери! — на высоких частотах провизжала кареглазая, когда лёгкая дезориентированность прошла, и она поняла, что её буквально похитили. — Что ты творишь?!
— Устраиваю нам перерыв, — непринуждённо отозвался колдун, позволяя гиппогрифу управлять полётом, но всё же тихонько направляя его. — Ты скоро сама превратишься в один большой учебник, поэтому нам просто необходимо отвлечь тебя от этой рутины.
— Завтра экзамен! — запротестовала девушка, всё ещё надеясь, что они вернутся обратно.
— И я уверен, что ты сдашь его лучше всех, — заверил её волшебник, впрочем тут же самодовольно посмеиваясь: — Ну, после меня, конечно.
— Ну да, ты же у нас непревзойдённый зельевар, — язвительно поддакнула ему каштановолосая, очевидно, сдавшись на уговоры — она твёрдо будет продолжать убеждать себя в том, что это были они — Маркса и позволила себе опереться на его грудь. — Куда хоть летим-то?
— К водопаду, — просто пояснил колдун, и оставшиеся пять минут полёта они провели в молчании.
Пока не прибыли к широкой скале, расположившейся глубоко в Запретном лесу.
Скала была сама по себе не слишком примечательна, такая же мрачная и зловещая, как и весь Запретный лес.
Но вот небольшой бурный поток воды, бивший из неё, был великолепен.
В этих водах, как потом выяснили Кэрри и Елена, обитали какие-то маленькие жучки, которые светились в темноте, и за счёт их свечения вода здесь переливалась то синими, то фиолетовыми красками, что несомненно притягивало взгляд и завораживало надолго, заставляя отречься от внешнего мира.
— Красиво, — в который раз прошелестела Форез, сидя рядом с Николасом и неотрывно наблюдая за игрой цветов.
— Угу, — поддакнул ей маг.
Однако его внимание, в отличие от девушки, было полностью сосредоточено на ней самой, и он, как художник, собирающийся писать с неё картину, рассматривал каждую черточку её лица, каждую впадинку и неровность.
Это было так забавно, после стольких лет холодной войны, вдруг влюбиться в неё.
Даже сейчас он порой не до конца понимает свои чувства:
Иногда Форез со своим ослиным упрямством бесит его так, что хочется её просто взять и придушить.
А иногда, вот как сейчас, он застывает перед ней с абсолютно тупым выражением лица и смотрит так, будто она — само волшебство, внезапно открывшееся перед ним, маглом.
Жаль, что родители не принимают его чувств.
— Ты в порядке? — обращая внимание на чересчур отрешённый взгляд волшебника, направленный куда-то сквозь неё, обеспокоенно полюбопытствовала Каролина.
— Да, всё хорошо…
— Не ври, — недовольно перебила его ведьма, интуитивно чувствуя, как он начинает юлить. — Я уже несколько дней наблюдаю за тобой и вижу, что не всё в порядке.
— Ты придумываешь, — отмахнулся молодой человек, но разве можно было бы с ней просто так избежать этого чёртового разговора?
Нет.
— Просто расскажи мне, — мягко попросила девушка, разворачиваясь к Нику и переплетая его пальцы со своими, передавая ему таким образом своё тепло и уверенность.
Он устало вздохнул, передёрнул плечами и покрепче сжал ладони возлюбленной.
— Мои родители узнали о нас, — резко, на выдохе протянул он, заглядывая прямо в глаза своей спутницы.
— О, — только и ответила она, представляя во что могло вылиться это. — Но как?
— Не знаю, возможно, Салазар им всё рассказал, возможно кто-то ещё…
— И что? Они говорили с тобой об этом?
— Отец прислал гневное письмо, в котором запрещает мне с тобой общаться. А мать… я не знаю, но, наверняка, она тоже не в духе, — признался Мракс, внимательно следя за реакцией девушки.
Она основательно о чём-то задумалась, а через секунду забрала свои руки из его тисков, становясь намеренно серьёзной.
— И каков твой ответ? — спросила она, смотря ему прямо в глаза.
Это их любимая привычка.
— Наша вечность ещё не закончена, — убедительно произнёс Николас, очевидно, что-то усердно обдумав у себя в голове и теперь вынося вердикт: — Мы должны сбежать в другую страну. Подальше от моих грёбаных родственничков и всех тех, кто хоть что-то о нас знает. Мы могли бы начать новую жизнь вдалеке отсюда: новое место, новые люди, новые мы. Как насчёт этого?
Вместо ответа Каролина просто придвинулась ближе к возлюбленному и аккуратно провела своими губами по его, соприкасаясь кожа к коже, делясь с ним своими чувствами и мыслями.
Вкладывая в столь незначительное, почти целомудренное действие всю любовь и заботу, живущую в её сердце.
И получая в ответ то же самое.
Сейчас они были так счастливы.
И ещё не знали, что за их спинами искусные тёмные маги плели свои грязные козни.
Хотя… всего лишь на секунду… на жалкое мгновение можно было бы подумать, что у злодеев есть оправдание…