— Пока все хорошо, — сказала она. — Управляющая архитектура примерно как та, что была на моем корабле. Навигационные журналы должны быть где-то... тут. — Остановившись возле очередного гриба, она повела руками, будто в танце, и в воздухе образовался водопад из разноцветных изображений. — Сейчас нет времени все это изучать. Просто отправлю в эйдетическую память, а просмотрю позже.
Она увеличивала поток символов, пока тот не слился в белую пелену. Я нервно расхаживал вдоль окна-полумесяца.
— Меня это вполне устроит. Просто из чистого интереса: каковы шансы, что мы вообще обнаружим улики?
Портулак на секунду переключила внимание на меня:
— Почему нет? Мы точно знаем, что он солгал.
— Но разве он не мог подделать и эти журналы? Если ему есть что скрывать... зачем оставлять доказательства на собственном корабле?
Портулак не ответила. Она смотрела за мою спину, на дверь, через которую мы вошли. Губы шевельнулись, издав полный ужаса и удивления возглас.
— Прошу прекратить.
Я обернулся, и все мои опасения тут же подтвердились. Но ни голос, ни говоривший были мне незнакомы.
Внешне он выглядел как самый обычный человек. Ничто в его лице не свидетельствовало о принадлежности к Линии Горечавки. Округлый череп лишен выступающих скул Абигейл, глаза одинаково темно-синие; их взгляд кажется пронизывающим даже в приглушенном свете мостика.
— Кто ты? — спросил я. — Ты не один из нас, и ты не похож ни на кого из наших гостей.
— Он не гость, — сказала Портулак.
— Прошу отойти от консоли.
Говорил незнакомец тихо и неспешно, но более серьезного стимула, чем устройство, которое он сжимал в кулаке, нам не требовалось. Это было оружие невероятно древнее и жуткое, с поблескивающим драгоценными камнями стволом. Палец в перчатке поглаживал изящный спусковой крючок. Над рукояткой, расчерченной рубиновыми завитками, виднелась аммонитовая улитка миниатюрного циклотрона. Я узнал лучемет, стреляющий потоком заряженных частиц. Выпущенный из него луч мог рассечь с одинаковой легкостью и нас, и корпус корабля Лопуха.
— В случае чего я им воспользуюсь, — сказал незнакомец, — так что прошу делать, что я говорю. Перейдите на середину помещения, подальше от приборов.
Мы с Портулак подчинились, встав друг подле друга. Я взглянул на незнакомца, пытаясь как-то вписать его в загадку Лопуха. По обычным меркам его возраст соответствовал поздней зрелости. Лицо покрыто морщинами, особенно вокруг глаз, в шевелюре и бороде — проседь. Что-то в его поведении подсказывало, что он и на самом деле стар. Он был одет в коричневатый костюм из жесткой обтягивающей ткани, которую испещряли металлические разъемы и гнезда. Шею окружало непонятного предназначения металлическое кольцо.
— Мы не знаем, кто ты, — сказал я. — Но мы не замышляли ничего дурного.
— Вторжение на этот корабль — по-вашему, ничего дурного? — Он говорил на языке Горечавок внятно и грамотно, будто выучил его специально для этого случая.
— Мы просто искали информацию, — объяснила Портулак.
— Информацию? Какого рода?
Портулак покосилась на меня и тихо проговорила:
— Лихнис, мы вполне можем сказать правду. Нам нечего терять.
— Мы хотели узнать, где побывал этот корабль. — Я понимал, что она права, но ее решение мне все равно не нравилось.
Незнакомец ткнул лучеметом в мою сторону.
— Зачем? Какое вам дело?
— Очень даже есть дело. Лопух, законный владелец этого корабля, похоже, не рассказал всю правду о том, где он побывал после прошлого сбора.
— Это дело Лопуха, а не ваше.
— Ты знаешь Лопуха? — рискнул спросить я.
— Прекрасно знаю, — ответил незнакомец. — Полагаю, лучше, чем ты.
— Сомневаюсь. Он один из нас. От плоти Горечавки.
— Гордиться тут вовсе нечем, — сказал незнакомец. — По крайней мере там, откуда я родом, это не принято. Окажись сейчас здесь Абигейл Джентиан, я бы проделал в ней дыру, через которую ты запросто смог бы помочиться.
Ледяное спокойствие незнакомца не оставило ни малейших сомнений, что он говорит серьезно. Меня пробрал страх. Этот человек с радостью уничтожил бы не только Абигейл, но и всю ее Линию.
Странное чувство, когда тебя презирают.
— Кто ты? — спросила Портулак. — И откуда ты знаешь Лопуха?
— Я Гриша, — ответил незнакомец. — Единственный, кто выжил.
— Выжил после чего? — спросил я. — И как ты оказался на корабле Лопуха?
Гриша взглянул на меня, и на округлом лице отразилось некое подобие мыслительного процесса, который, похоже, завершился принятием решения.